Иоганн Гете - Фауст

А правда, что из царства мертвых будто бы // К тебе Ахилл являлся на свидание… — Существует вариант мифа о Елене, согласно которому она, уже после смерти, вступила в брак с мертвым Ахиллом, умолившим свою мать Фетиду даровать ему и Елене хотя бы недолгое возвращение к жизни. Этот брак состоялся на заколдованном острове Левке, где Елена прижила с Ахиллом сына Эвфориона (ср. эпизод с Эвфорионом в настоящем акте «Фауста»).

С честью госпожа умрет, // Вы же — смертию позорной: я под кровельным венцом // На стропиле вас повешу, словно пойманных дроздов. — Здесь воссоздана картина расправы Одиссея со служанками его жены Пенелопы, которые потворствовали ее дерзким искателям.

…там обосновалось племя смелое, // Горсть северян, страны полночной выходцы. — Намек на основание в Греции франконского рыцарского государства (двух княжеств, Ахайи и Марса) французским крестоносцем Гийомом де Шамплитт; неприкосновенность границ этих двух княжеств была гарантирована договором от 1207 года между французским рыцарским орденом крестоносцев и Венецианской республикой.

У Аякса, помните, // Был на щите представлен змей свернувшийся, // И семеро у Фив таким же образом // Щиты снабдили знаками особыми. — Гете вместе с Гердером («Третья рощица») считал, что гербы — порождение «эпохи варварских рыцарских турниров». Щит ахейского героя Аякса был изображен на хорошо знакомой поэту античной вазе, хранившейся в веймарском герцогском дворце. Описание щитов семи фиванских героев заимствовано из трагедии Эсхила «Семеро против Фив».

А как он Деифоба изуродовал… — Деифоб, младший сын Приама Троянского, был предан Менелаем мучительной казни: по его повелению, Деифоба медленно изрубили на куски.

Или в ямочках щек, что, как персик, в пуху, // Так и манят, как персики, их укусить? // Укусила б, но — страшно сказать: укушу, — // Рот наполнится прахом могильным. — Троянки подозревают, что эти юноши — только призраки, выведенные из Аида старухой Форкиадой; быть может, они также начинают догадываться, что и сами являются только выходцами из Аида.

Линкей. — Гете дает имя дозорному Фауста в честь кормчего корабля аргонавтов Линкея, обладавшего необыкновенной зоркостью. Линкей поражен любовью к Елене. Фауст сознательно ищет ее любви как одного из возможных разрешений своей тоски по «безусловному», по «вневременно ценному».

Пускай Коринфский перешеек // Германец валом обведет. — Фауст обращается последовательно к германцам, французам, саксам (англичанам) и норманнам; в феодальных княжествах, основанных в Греции рыцарями-крестоносцами, рыцарские поместья (сеньории) были распределены между представителями перечисленных народов.

Эвфорион — сын Фауста и Елены (по имени сына Елены и Ахилла; см. выше). Эпизод с Эвфорионом, раскрывающий весь смысл вплетенной в трагедию темы «Елены», истолкован во вступительной статье.

Это кончается // Новый Икар. — Икар, восковые крылья которого растаяли, когда он приблизился к солнцу, что повлекло за собой падение в море и смерть, здесь упоминается троянками как прообраз Эвфориона, которого должна постигнуть та же трагическая участь.

Средь лугов асфоделевых… — Асфодели — по поверью древних греков, единственные цветы, растущие в Аиде: асфоделями, широко распространенными в Южной Европе, древние греки украшали саркофаги, могилы и урны.

Четвертый акт написан в 1830–1831 годах. Этот акт и первая картина пятого акта, «Открытая местность», — последние сцены «Фауста», над которыми работал Гете.

Когда за грех один // Господь низверг нас… — Начинающееся этим стихом рассуждение Мефистофеля о сотворении мира, насыщенное библейскими мотивами, а также мотивами, почерпнутыми из Мильтонова «Потерянного рая», является в то же время сатирой на вулканистов. Александр фон Гумбольдт прямо относил этот выпад к себе. В своем письме к минералогу и поэту Францу фон Кобеллю он пишет (за чтением второй песни Кобеллевой поэмы «Прибытие Земли»): «Я чувствовал себя немного отомщенным за дурное обхождение с нами во второй части «Фауста».

Молох ковал утесы на огне // И сыпал стопудовые обломки. — В «Мессиаде» немецкого поэта Клопштока (старшего современника Гете) Молох — воинствующий дух, воздвигающий скалы, и гордый богоборец.

Так замок я б себе воздвиг // В веселом живописном месте… — Далее следуют описания Версаля, резиденции французских королей, отстроенной Людовиком XIV, которую старались воспроизвести по мере сил и возможностей в своих карликовых государствах все немецкие князья конца XVII и начала XVIII века. Описание этого королевского парка и вызывает реплику Фауста: «Дань времени! Сарданапал!» Имя ассирийского царя Сарданапала здесь — синоним человека, предающегося роскоши и неге.

Мой взор был сверху привлечен // Открытым морем в час прилива… — Мотив победы разумного человеческого труда над силами природы становится центральной темой пятого акта. Мефистофель отвлекает Фауста от осуществления великой цели, от подлинно творческой жизни, втягивая его в государственную междоусобицу, так же как он заставил Фауста (в первой части трагедии) забыть о своем долге перед Гретхен, увлекши его на Брокен (первая «Вальпургиева ночь»).

Язык поповский. — По первоначальному замыслу, Фауст должен был после смерти Эвфориона преследовать попов и монахов. Этот мотив остался неразвитым; в четвертом акте сохранилось только несколько намеков на эту тему.

Иных фельдмаршалов-растяп // Спасает генеральный штаб. — Гете здесь, по-видимому, вспоминает бездарного фельдмаршала герцога Брауншвейгского, стоявшего во главе войск реакционной европейской коалиции, двинутых против революционной Франции. Позднее герцог был разбит Наполеоном под Иеной.

Нет. Я, как Петер Сквенц, в отряд // Из массы выбрал концентрат. — Петер Сквенц, собственно Петер Квенц (имя искажено немецкими комедиантами, игравшими Шекспира еще в XVI веке), — режиссер, который силами афинских любителей-ремесленников ставит во дворце Тезея трагедию «Пирам и Тисба», — этим веселым фарсом Шекспир, как известно, кончает «Сон в летнюю ночь».

Ремарка: Входят трое сильных. — Это название Гете заимствовал из библейской «Книги царств» (II, 23, 8‑12), где перечисляются имена славных бойцов в войске Давидовом, вступившем в бой с филистимлянами.