Григорий Горин - Прощай, конферансье!

Певица (в трубку, несколько растерянно). Алло! Вы слушаете. Я ошиблась. Он на сцене… Что? (Зажимает трубку.) Они говорят, будем ждать…

Конферансье (подсказывает). Уехал он.

Певица (в трубку). Алло… Говорят, он уехал… Что? (Зажимает трубку.) Они говорят – все равно будем ждать…

Конферансье.О господи!! (Берет трубку, переходит на крайне доброжелательный тон.) Алло! Буркини… Здрасте, дорогой директор! Да, мне говорили… Но не могу! Никак не могу! Дорогой мой, у меня отпуск с двадцать третьего… Я говорю – с двадцать третьего июня путевка у меня… Ну, что значит – юмор нужен?! Юмор тоже отдыхать должен. И потом, у вас Лютиков выступает, чего вам еще?! Почему не выступает? Какой фельетон? Алло! (Кладет трубку.) От черт, разъединили…

Аккомпаниатор.Вы не читали сегодняшнюю «Вечерку»?

Конферансье.Нет, а что?

Танцор.Лютикова раздолбали!..

Конферансье.Володю? За что?

Танцор.За репертуар. Называется «Кривая усмешка на эстраде». Лапа-та-па-та!!! (Танцует.)

Конферансье.Чего ты радуешься-то?

Танцор.Я не радуюсь. Я репетирую…

Конферансье (ворчит). Покрасился бы, Ваня! А то какой-то белобрысый цыган… Черт знает что!

Распахивается дверь, быстро входит Фокусникс двумя огромными чемоданами.

Фокусник.Все здравствуйте! Все здравствуйте! Горю со временем, товарищи! (Певице.) Олечка, привет! (Целует певице руку, ловким движением вынимает откуда-то цветы.) Прошу!

Певица.Не разбрасывай реквизит, Витя. Все равно пойдешь на сцену после нас.

Фокусник.Солнышко, у меня еще концерт на ВСХВ. Пять тысяч колхозников.

Аккомпаниатор.У нас в ЦДКЖ. Рабочий класс имеет преимущество.

Фокусник.Товарищи, вы меня режете… У меня же реквизит заряжен. (Открывает один чемодан, достает большую клетку с голубями.) Это же уэльсские турманы… Очень нервная порода! Они перевозбудятся и сорвут номер! (Конферансье.) Николай Сергеевич, ну скажите вы…

Конферансье.Не канючь! На леваках твои турманы сидят по три часа и не шелохнутся…

Фокусник.Жестокие люди! (Дает корм голубям.) Мэри… Джек… Гуль-гуль-гуль…

Конферансье.У тебя «Вечерки» нет?

Фокусник.Нет.

Конферансье.А достать не можешь?

Фокусник.Откуда?

Конферансье.Не знаю… Ты – фокусник… (Медленно набирает телефон.) Алло! Зина? Это – Николай… Нет, я еще не читал, ну все равно, это ж всего лишь «Вечерка»… Не центральный орган. Чего расстраиваешься? Будет опровержение! Скажи Володе – будет опровержение, мне точно сообщили… Алло!.. Какая междугородная? Минск? Давайте Минск… Алло! Здравствуйте еще раз… Это Буркини! Ну что, дорогой… Вы меня почти уговорили… Да!! Поеду!.. Но только вместе с Лютиковым. Что значит – невозможно?.. Голубчик, что ж вы такой нервный? В Москве еще не напечатали, а вы уже пугаетесь. Вы самостоятельная республика… Одним словом, я приеду, если будет Лютиков… У вас какие торжества? План по мелиорации? Молодцы!.. У нас как раз есть совместный фельетон про осушение болот… Так и скажите!.. Да не бойтесь вы! Кто вас к стенке поставит?.. Сейчас не девятнадцатый год, милый… Алло! Алло!..

Распахивается дверь, входит группа вооруженных людей. Два солдата и матрос. Это – артист драмтеатра Поливанов.

Поливанов.Пламенный привет! Кто у вас ведущий?

Конферансье.Я.

Поливанов.Значит, так, голуба моя: отрывок из спектакля «Любовь Яровая». Первый конвоир – артист Симаев, второй – артист Бусаев. В роли матроса Шванди – заслуженный артист республики Денис Поливанов. Вы записываете?

Танцор.Граждане, сейчас иду я.

Поливанов.Голуба моя, вы же видите – мы прямо со спектакля. Нам через полчаса обратно… Там же сюжет, голуба моя.

Конферансье.Денис Андреевич, вас просили быть полвосьмого. А сейчас начало девятого…

Поливанов.Но что ж я мог сделать? Они затянули первый акт. Это же театр.

Конферансье.Но концерт, извините, тоже – не туалет, куда можно забежать на секунду в любое время.

Поливанов (грозно). Вы, товарищ конферансье, эту шуточку лучше для сцены приберегите. А сейчас скажите определенно: выпускаете нас или нет?

Конферансье.Сейчас пойдет танцевальный номер… Потом вокал.

Фокусник.Потом я… Голуби ждать не могут!..

Поливанов.Какие еще голуби?.. Все ясно. Счастливо оставаться! (Солдатам.) Кругом! (Направляется к выходу.) Из зала доносятся аплодисменты.

Конферансье.Подождите!

Поливанов и солдаты останавливаются.

Зритель ни в чем не виноват. Он должен получить афишу сполна!.. (Артистам эстрады.) Извините, братцы… (Поливанову.) А вам, голуба моя, считаю долгом сказать, что вы мне глубоко-глубоко несимпатичны! Вот так!!! (Бросив гневный взгляд на Поливанова, быстро проходит на эстраду. С улыбкой смотрит в зал.) «Любите ли вы театр?» – спрашивает Белинский, и вот сотню лет мы отвечаем: да, любим!!! Потому что театр – это всегда высокий накал переживаний и страстей… И приход жрецов этого храма искусства к нам на эстраду – большой праздник для всех нас. Поэтому с огромным удовольствием я сейчас уступаю сцену…

Конферансье сделал широкий жест, приглашая артистов. Повинуясь этому жесту, Поливанов моментально «вошел в образ» Шванди, запел: «Черный ворон! Что ты вьешься над моею головой?..» И, понукаемый «конвоирами», двинулся к эстраде.

Свет на эстраде гаснет.

Теперь высвечивается правая сторона сцены.

Здесь, у подъезда концертного зала, стоит Вера с газетным свертком в руках. Из подъезда выходит Конферансье, оглядывается.

Вера.Я здесь…

Конферансье (он искал глазами явно не ее). А… Ты… Ну, как понравился концерт?

Вера.Ничего.

Конферансье (замечает сверток). Это у тебя что?

Вера.Сыр.

Конферансье.Да нет, я про газету… Разреши… (Берет у нее газету, присаживается на ступеньку, читает.)

Вера (разворачивая сыр). В буфете давали. Вонючий, но вкусный… Хотите?

Конферансье (углубившись в газету). Давай.

Секунду они молча жуют.

Значит, понравился, говоришь?

Вера.Ага! Особенно фокусник. Ловкий, черт!.. Откуда он голубей-то доставал?

Конферансье (читая). С неба, девочка… в концерте все с неба достают. (Смял газету.) Мерзавец!

Вера.Кто?