Милорад Павич - Вечность и еще один день

Мать. Сохрани и спаси нас, Господи! И его ты предлагаешь в женихи?

Анастасия. Да нет, он не годится. Но вот старший сын, Гргур, другое дело. Тот давно уже сунул ногу в стремя и взмахнул саблей, закаленной в огне горящего верблюжьего навоза. Этот — золото высшей пробы.

Мать. А-а, знаю, о ком ты говоришь.

Анастасия. Да за этим Гргуром не успевают стирать окровавленную одежду. Но отец Гргура из семьи графа. Что ни говори, а господин Аврам, его отец, большой человек, и чуб у него толстый, как конский хвост.

Мать. Вот этого-то чуба я больше всего и боюсь. Кто он такой, этот господин Аврам? Хоть кто-нибудь это знает? Что он за человек? Как я отдам мою девочку в незнакомый дом? Про них шушукаются от Кавалы до Земуна. И шушукаются, видно, не зря.

Анастасия. Тогда подожди. Не отдавай ее за кого попало. А я тем временем разнюхаю. Только смотри! Калина-то знаешь как размечталась! У тебя мало времени.

Улица с провинциальными особняками в стиле барокко. Придунайский город.

1-й мальчик. Поиграем?

2-й мальчик. Во что?

1-й мальчик. Давай штанами меняться!

2-й мальчик. Давай!

Меняются штанами, точнее огромными белыми шароварами с широченными штанинами.

1-й мальчик. Ну, теперь говори, что ты видишь в моих штанах?

2-й мальчик. Я вижу Царьград.

1-й мальчик. Врешь. Я не видел.

2-й мальчик. А вот я вижу.

1-й мальчик.И что же ты видишь в Царьграде?

2-й мальчик. Вижу господина Аврама Бранковича, как он хромает по улице. (Передразнивает его, оба смеются.)

1-й мальчик. Я тоже видел господина Аврама Бранковича, только на самом деле!

2-й мальчик. Ты его правда видел?

1-й мальчик. Конечно. Отец брал меня с собой в Джулу, там я его и видел.

2-й мальчик. И какой он? Действительно может съесть ночь, как о нем рассказывают?

1-й мальчик. Да нет, он еще страшнее. Точно тебе говорю.

2-й мальчик. Как это страшнее?

1-й мальчик.Когда он проходит мимо стада овец или буйволов, скотина начинает шагать на месте.

Царьград. Дом Бранковича. В доме за печкой, сложенной, как маленькая церковь, лежит Вид, он стонет. В углу огромная деревянная обезьяна с длинным членом. Аврам и Аверкие Скила готовятся к обычным упражнениям на саблях. Кир Аврам снимает с украшенного бесчисленным количеством бубенчиков и стоящего, как стол, посреди комнаты верблюжьего седла длинную уздечку. Один ее конец бросает Аверкие, другой держит в левой руке. Гаснет свет, гореть остается лишь лампада перед иконой. Оба медленно наматывают уздечку себе на руку, постепенно сближаясь, и неожиданно набрасываются друг на друга с саблями. Аврам заметно хромает. При появлении госпожи Бранкович они прекращают упражнения, Аверкие зажигает свет и уходит, а кир Аврам, не обращая на женщину внимания, подходит к седлу и начинает писать на нем, как будто это стол; в седле даже укреплен письменный прибор.

Аврам (кнутом убивает у себя на спине мух) . Сейчас мне нужно побыть одному.

Госпожа Бранкович (видная, красивая женщина) . Опять хочешь заснуть и увидеть во сне свою сестру? Увидеть ту, которая позволяет тебе собирать с нее груди, как персики с дерева? Посмотри на себя, от этих снов у тебя вся постель мокрая, а сам ты совершенно высох. Кончишь так же, как и наш сын, который лежит за печью!

Уходит. Входит Анастасия.

Аврам. Принесла?

Анастасия (вынимает нож и бутылку розового винного уксуса) . Все здесь. Разбудим его. (Подходит к постели за печкой и, напевая, будит сына Аврама, Вида.)

Вид (просыпается) . Услышана будет молитва того, кто семенем пророс из горькой души!

Анастасия (обнимает его с известной долей чувственности) . Слушай меня как следует, милый мой! Возьми этот нож. В полночь полей его уксусом из этой бутылки. Когда колдунья придет сосать тебя, пообещай ей дать соли взаймы, если она вернется за ней утром. От такого она не сможет отказаться. А когда она согласится, этой же ночью, когда она будет ползать по тебе и сосать тебя воткни ей в руку нож, смоченный в уксусе. Вот и все. А теперь спи.

Анастасия и Бранкович уходят. Бьет полночь. Вид поливает нож уксусом и притворяется спящим. Входит колдунья, закутанная так, что ее трудно рассмотреть, за ней, с лучиной в руке, Анастасия. Колдунья — а это на самом деле госпожа Бранкович, которую невозможно узнать, — смотрит на спящего юношу, и косы у нее на голове приподнимаются, как кобры. Она бросается на грудь юноше, разрывает на нем рубашку и начинает неистово сосать его, он не защищается.

Вид. Приходи утром, я дам тебе взаймы соли!

Колдунья. Приду, сладкий мой, приду, твое молоко как мед медовое, приду, любимый мой, подсолить молоко.

В этот момент Вид ножом, смоченным в уксусе, наносит ей удар в руку; колдунья вскрикивает, Анастасия гасит лучину, и обе выбегают вон.

Входит Бранкович. Вид садится в постели за печкой-церковью. Утро. Слышен стук в дверь. Бранкович открывает, на пороге стоит госпожа Бранкович во всей своей красоте, но бледная как мел.

Госпожа Бранкович. Я пришла взять взаймы немного соли.

Бранкович протягивает ей соль, а другой рукой хватает ее за руку, видит на ней рану от удара ножом и лижет ее.

Бранкович (обращается к Виду за печку) . Твоя мать пришла взять взаймы соли. А рана ее кислая.

Вид вскакивает. Госпожа Бранкович выбегает, унося с собой соль.

Сыновей не следует делать с женами. Их нужно создавать так, чтобы у них не было матери. И чтобы им не нужно было долго расти. Они должны быть сразу готовы к свадьбе!.. Впрочем, это можно попробовать.

Кабинет австрийского лейтенанта, который говорит по-сербски с немецким акцентом. Анастасия сидит перед ним, развалившись на канапе.

Анастасия. Вот так в Царьграде госпожа София Бранкович была ранена ножом. Ее сын ранил, господин лейтенант! Собственный сын!

Лейтенант. Это вы говорите, а нас интересует кое-что другое. Но в любом случае благодарю вас за интересное сообщение. (Достает из стола кошелек с монетами, долго перебирает их и наконец протягивает ей серебряную. Она придвигается к нему грудью в платье с глубоким декольте, и он, несколько удивленный, опускает туда монету. Она хихикает от щекотки. Заметно, что он довольно женственен.)

Анастасия. А теперь мне нужно кое-что от вас, господин лейтенант. И вы получите от меня за это серебряную монету. (Придвигается к нему своим декольте, и он вынимает оттуда двумя пальцами ту же самую серебряную монету.)