Джон Фридман - Танцевать, не умирая

ЕЛЕНА. И она так возлюбила мужа своего, что направила его на Древо познания, и он так возлюбил жену свою, что погиб в нём, доставая ей плод. ( Неспешно идёт вглубь сцены к зеркалу. Стоя перед ним, всматривается в себя .)

Затемнение, во время которого кровать перемещается к авансцене, а стол исчезает. На кровати сидит ЕЛЕНА; МАТЬ — возле кресла; на авансцене — ВИКТОР.

ВИКТОР. ( Рассматривает свою кисть руки, время от времени поглаживая её. Обращается конкретно к кому-то из публики .) Кожа стала прозрачной. Раньше такого не было. Вены вздулись. Хрящи выпирают… или это кости?.. Вместо загара — пигментация. Кожа как у… игуаны. Оттягиваешь — морщинится, и разглаживается не сразу. То же самое происходило с моим отцом, когда он постарел. Хотя он и не дожил до преклонного возраста. Тем не менее, перед кончиной он стал прозрачным. И я тоже становлюсь прозрачным.

МАТЬ. ( Гладя затылок Виктора .) Молодец, Витя.

ВИКТОР. ( Продолжая общение с публикой .) Елена не схватывает, о чём я веду разговор. Элементарно не слышит меня. Не хочет слышать.

МАТЬ. ( К Елене, не обращающей на неё ни малейшего внимания; продолжая гладить Виктора .) Витя молодец. Тебе повезло, Лена. Он заботлив и любит тебя. Это бросается в глаза.

ВИКТОР. ( То ли себе, то ли кому .) Только попробуй заговорить с ней об этом!.. Безсмысленно. Я научился держать рот на замке. А иначе: детские выходки, истерики, неоправданные обвинения, а то и истерику закатит…выходки. Будто живу с фашистом, с микро- Гитлером в юбке. ( Садится в кресло .)

МАТЬ. ( Елене .) Что мне теперь делать, а?

ЕЛЕНА. Ты останешься с нами, мама.

МАТЬ. Я не могу. Я соскочу с резьбы.

ЕЛЕНА. Ты вполне можешь остаться с нами, мама. Виктор будет заботиться о нас обеих.

МАТЬ. Не сможет. Я свихнусь. ( Пауза .) Я уйду.

ЕЛЕНА. Мама, ты никуда не уйдёшь.

МАТЬ. Нет, уйду.

ЕЛЕНА. И куда, интересно?

МАТЬ. Не знаю, но вы меня не найдёте.

ЕЛЕНА. Я и не буду искать тебя — ты останешься с нами.

МАТЬ. Посмотрим. В одно прекрасное утро откроешь глаза — а меня и след простыл. Не дозовёшься, не докричишься… Начнёшь поиски — пальцем в небо.

ЕЛЕНА. Всё уладится.

МАТЬ. Ты мне не веришь — это хорошо… Мне же легче будет исчезнуть…

ЕЛЕНА. Мам.

МАТЬ….испариться. Никогда меня не найдёшь! Я начну другую жизнь под другим именем в другом городе. На мне будет новая одежда: я обмотаюсь какими-нибудь тряпками, сменю волосы на новые. Ты ни за что не узнаешь меня. Пройдёшь мимо на улице. И даже если мы столкнёмся — не признаешь меня.

ЕЛЕНА. Мама.

МАТЬ. На самом деле трудно будет узнать тебя мне. Я как ластиком сотру вас из своей памяти, всех вас. Никогда вы не были мне нужны. Что вы значили в моей жизни? И разве вы нуждались во мне? Какая вам от меня польза?

ЕЛЕНА. Мамуся.

МАТЬ. Там, куда я уйду, меня не будет знать никто. И ты никогда меня не найдёшь.

ЕЛЕНА. Мамуля.

МАТЬ. Я обрету покой. Наконец-то смогу быть только самой собой. Не показушничать. Как мне приходилось делать всю жизнь.

ЕЛЕНА. Мамик, всё образуется. Просто у тебя сейчас стресс.

МАТЬ. Какая банальщина, фи!

ЕЛЕНА. Это не банальщина.

МАТЬ. Я не позволяю говорить тебе банальные вещи!

ЕЛЕНА. Я только хочу сказать: потом тебе станет легче. Не стоит затевать этот разговор под горячую руку.

МАТЬ. А о чём ещё говорить?! Больше говорить не о чем! С Витей тебе будет хорошо. Витя отличный малый. Заботлив, любит тебя. Но с меня довольно! Мне давным — давно надо было убраться отсюда! Бросить вас всех! Ещё до того, как этот пакостник учудил то, что он учудил. Кретин! ( Пауза .) Вот бабушка моя — молодец: взяла и испарилась. Мы её таки не нашли. Никто понятия не имеет, когда она умерла. Или где. Или как. Вот пример для подражания! Дед не реагировал вообще. Весь сжался, затих, мы ни единого слова не могли от него добиться. Было непонятно: больно ему или он так рассержен?..

ЕЛЕНА….или счастлив?

МАТЬ. Или счастлив… Быть может, он и в самом деле был счастлив… Вот это похоже на мужика… Никогда не знаешь, что у них на уме. ( Подходит к Виктору, ерошит его волосы .)

ВИКТОР. ( Как будто самому себе .) Её страшит сама мысль о возрасте. Она доводит себя до паранойи. Никому не позволяет говорить об этом. Часто кричит: «Не смей говорить мне о возрасте! Не смей говорить мне о смерти! Я знать не хочу!» Она хочет слышать только, как она красива, как она молода, как она талантлива! А потом скажет вдруг: «Я пошутила. Шутка. Всё — неправда».

Длительная пауза.

Но она совсем не шутит. Она не шутит.

МАТЬ. ( Ни к кому особенно не обращаясь .) Никто меня не жалеет, не понимает… Не знаю, почему. Мне так тяжело! Из-за этого сучьего сына моя жизнь пошла коту под хвост!..

ЕЛЕНА. Мама, хватит так называть папу.

МАТЬ. А что? Как ещё я могу его называть?! Разве приличный мужик совершит такое?! Как он мог?! ( Пауза .) Бог мой, все стены были забрызганы кровью! Сучий сын. Сделать так, чтобы, войдя, я наткнулась на всё это?!.. Сучий сын.

ЕЛЕНА. Он тебя любил.

МАТЬ. Да, держи карман шире! Любил! Он сводил меня с ума.

ЕЛЕНА. Он любил тебя, мам.

МАТЬ. Всё решено. Я ухожу.

ЕЛЕНА. Да, мама, иди — подыши свежим воздухом.

МАТЬ. Уже иду. Ухожу.

ЕЛЕНА. Ладно, давай.

МАТЬ. Я не вернусь.

ЕЛЕНА. Ужин в семь.

МАТЬ. У вас ужин в семь. Без меня.

ЕЛЕНА. Виктор не любит ждать.

МАТЬ. Тебе повезло, Лена. С Витей повезло.

ЕЛЕНА. Погуляй, развейся… Проветришься.

МАТЬ. Я пошла.

ЕЛЕНА. Пока, мам!

МАТЬ. Прощай. ( Уходит .)

Пауза. Следующие монологи — скрытый диалог. Постановщику следует использовать выразительные средства театра, чтобы его раскрыть.

ЕЛЕНА. В нашей семье никто не отступает. Это наш принцип. Мы никогда не ошибаемся, а если ошибаемся, то не признаём ошибку. Мы всегда встаём с той ноги. Мы готовы к борьбе. Мы не падаем в грязь лицом. Мы — «за» институт семьи и брака. Мы уважаем доктрины Родины. И любим и то, и другое, даже когда от всего этого смердит.

ВИКТОР. Так не может продолжаться вечно. Это выше моих сил. Когда-то обязательно случится… Или рухнет всё вокруг, или сломаюсь я. Я сижу у окна и смотрю на голубое небо и думаю: «И в чём тут сложность! Только посмотри как всё просто и чисто устроено: нежный пух на лазури неба!» Внутри меня начинается дрожь. Колотьба как при высокой температуре. Когда возрастает жар. Давит вес. И даже воздух глотаешь с болью. И ты чувствуешь вдруг, что всё это: боль, давление, гнев — сгущается в твоей голове, как нарыв…