Юозас Грушас - Любовь, джаз и черт

Альгис. Что же ты будешь делать?

Беатриче. Не знаю. Еще не знаю. Будто что-то потеряла. Очень важное…

Альгис. Только не ходи туда… В этот притон.

Беатриче. Там рояль.

Костас. У тебя теперь дома рояль.

Беатриче (недоверчиво). Дома?.. Откуда?..

Витас. Я сам наверх втащил. Из проката.

Беатриче. Нет, нет! Бабушке и так трудно, а ни папа, ни мама давно денег не шлют.

Костас. Твой завуч устроила его бесплатно. Она молодец! Оказывается, для способных детей так полагается!

Альгис. Она говорит, что тебе нужно поступать в музыкальное училище.

Беатриче. Я так хотела поступить в музыкальное училище! Так хотела… А сейчас не знаю. Только помню, что хотела.

Альгис. Пошли. Мы проводим тебя домой.

Беатриче. Провожают больных, а я здорова. Вы, может, не верите, что я здорова?

Костас. Что ты? Мы думали, что тебе будет приятно…

Беатриче. Идите, идите, не тратьте на меня время.

Альгис, Костас и Витас не двигаются с места.

Я здорова! Понимаете, здорова! И домой приду сама! И что мне делать, тоже буду решать сама. Уходите! Уходите! Мне сейчас – все надо самой!

Альгис. Хорошо. Но обещай, что больше не пойдешь к тем!

Костас. Они тебя искалечат.

Витас. Не пощадят.

Альгис. Обещай!

Беатриче. Я ничего не знаю… Может, просто не понимаю?.. А я должна понять. Но говорят: понять – значит простить, это правда?.. Что мне делать? Может, я и вовсе никому не нужна…

Затемнение

Обстановка первой картины.

Андрюс и Лукас за столом пьют.

Андрюс. Черт-те что! Пью-пью, а напиться не могу.

Лукас. Да уж, который день над собой работаешь.

Андрюс. На душе помойка.

Лукас. Свинья ты! Из-за тебя не играем. Без нее-то ничего не выходит.

Андрюс. Так ей и надо!

Лукас (хватая Андрюса за грудь). Ну, ты, потише!

Андрюс (со злобным высокомерием). А ты при чем?

Лукас. Это не ты завучу дневник подсунул?

Андрюс. Я. Она же на меня настучала?

Лукас. Эх ты, дерьмо собачье…

Андрюс (схватив стул, замахивается). Что ты сказал?..

Лукас. Поставь стул. (Кричит.) Поставь стул!

Андрюс (ставя стул). Приперлась к отцу. А тот слюни распустил… И меня с глаз долой на пятнадцать суток. (Кричит, как безумный.) Убить их обоих мало!

Лукас. Не ори.

Андрюс (тихо). Хотя бы напиться, как следует. Не могу я без нее, понимаешь?

Лукас. Молчи!

Юлюс на руках вносит Беатриче.

Юлюс. Вот она, наша Жар-птица!

Лукас. Беатриче!

Андрюс. Где ты ее?

Юлюс. С неба свалилась… (Ставит ее на ноги.) Не хотела к нам идти. А мы, Бета, без тебя совсем прогорели. Ну-ка, Андрюс, становись на колени! (Строго.) Слышишь! На колени и проси прощенья!

Андрюс шутовски падает перед Беатриче на колени, она пятится.

Андрюс. Дева святая, помилуй нас! Видишь горе мое, видишь слезы мои, покаяние мое? Я пес, шелудивый пес, припадаю к стопам твоим…

Лукас (сердито.) Не болтай, чего не надо… Пес, это верно, исподтишка кусает…

Андрюс (вскочив, подбегает к нему). Молчи! Убью! (Возвращается и снова падает на колени.) А хочешь, о стенку головой буду биться, только прости…

Юлюс. Хватит…

Беатриче. Зачем ты отдал ей мой дневник?

Андрюс (пожав плечами). Подумаешь!.. Отдал – и все.

Беатриче. А ты его прочел?

Андрюс. Неужели же нет?

Беатриче (тихо). И понял, что там все о тебе? Даже там, где я пишу о себе, это тоже о тебе. Как же ты мог?..

Андрюс. Сам не знаю… Черт попутал…

Беатриче. Но ведь там было то, что боишься сказать даже шепотом. Самое тайное. А ты… в чужие руки, на улицу, в грязь… Ах ты, господи… Что же теперь делать? Я все время хотела тебя спросить… И не знала, какими словами об этом спросить… (Задыхаясь.) Как это называется?

Андрюс. Ну да, я поступил глупо. Я – свинья.

Беатриче. Глупо?.. Думаешь, это было просто глупо? Маленькая промашка, да? А вот я на десять лет постарела. Я ведь верила, что ты хороший… Хороший. Только представляешься… таким. А я знаю тебя настоящего… Это было такое счастье в это верить! (Пауза.) Отец бросил мою мать. Мать бросила меня. Мне казалось, что я умру, так все это страшно. Но я решила, что сама буду другой… верной. И что люди – добрые, им нужно только верить… Неправда! Ничего этого нет. (Кричит.) Ничего! (Помолчав, ровно.) А ты сделал, видишь ли, «глупость».

Андрюс (с нетерпением). Что ты строишь из мухи слона? Велика важность! Ну, пошутил со злости. Видела бы ты, как эта старая мымра распалилась!

Беатриче плачет.

Юлюс. Брось, не стоит он твоих слез, сама не видишь?

Лукас. Подлец он! Бешеный!

Беатриче. Ну да, ну да, сумасшедший дом здесь, а не там… А я все-таки сюда пришла. Что же мне теперь делать?

Андрюс. Выпить! (Подает ей рюмку.) Давай лучше выпьем за твое здоровье.

Беатриче. Ты не человек, Андрюс. Как я этого не замечала?

Андрюс. Шлюха.

Затемнение

Городской сквер. На скамейке сидит Беатриче. Появляется Юлюс.

Юлюс. Приветик. Наконец я тебя нашел.

Беатриче. Садись. Осень, а дышать трудно. Ах, господи…

Юлюс. Где ты была?

Беатриче. Заблудилась среди… этих сумасшедших домов. Скажи, что мне делать?

Юлюс.Выходи за меня замуж.

Беатриче. Брось дурацкие шутки. Мне не до того…

Юлюс (нежно.) Тебе не холодно?

Беатриче. Ничего…

Юлюс. Возьми мой пиджак.

Беатриче. Не надо… Как ты думаешь, Андрюс – совсем плохой?

Юлюс. Без всякой примеси.

Беатриче. Неисправимый?

Юлюс. Почему? Смерть все исправит. Зато красивый.

Беатриче. А ты?

Юлюс. Что я?

Беатриче. Ты тоже плохой?

Юлюс. Да… Все, в общем, негодяи: каждый по-своему. Даже так называемые святые. Им только потом придумывают красивые биографии. Например, одиннадцати апостолам. Двенадцатому, правда, не повезло. Его сразу вывели на чистую воду. Но в это лучше не вдаваться, погибнешь. Слишком много понимать – опасно. А действовать – и того хуже. Жизнь – это огонь, нечего туда соваться.

Беатриче. А зачем тогда ты родился?