Ярослава Пулинович - Жанна

Берет у Жанны предложенный наряд, переодевается.

Жанна.А ты, Вика, кем хочешь быть? Кошечкой? Медсестрой? Школьницей? Престарелой! Жанна пьяно хохочет.

Вика.Да я не могу, Жанна Георгиевна. Я все это очень одобряю, но как я буду смотреть в глаза Володе?

Жанна.Володю – закопаем в огороде! Переодевайся!

Вика.Понимаете, я из семьи старой закалки, у меня очень строгий папа….

Жанна.А папу продадим на шляпы! Есть еще вопросы?

Вика.Нет, я понимаю, Жанночка Георгиевна, что это игра. Это ведь такая игра? И насчет мальчиков по вызову вы пошутили?

Жанна.Какие тут шутки? Переодевайся давай! А то сейчас рассержусь и обижусь!

Вика в поисках поддержки смотрит на Ольгу, которая стоит, переодевшись в бюстье и юбочку цыплячьего цвета.

Ольга.Вика! Жанночка Георгиевна шутит! Ну, имей чувство юмора, не подводи коллектив!

Вика.Да! А я догадалась, что вы затейница, Жанна Георгиевна! Я сразу поняла, что это такие шуточки!

Вика переодевается в пеньюар из черно-розовых кружев.

Вика.Мне ведь, Жанна Георгиевна, поскольку я у вас недавно, все в новинку. Да, в новинку! Потому что ни в одной компании мне не доводилось работать с такими прекрасными людьми, как вы, как Оля! С такими веселыми людьми! С такими простыми и честными людьми….

Жанна (презрительно). Ой-ой-ой…. Кобылы запели.

Оля смеется. Вика вынуждена тоже засмеяться над собой вместе с Олей.

Жанна.Обиделась? По глазам вижу – обиделась. Не обижайся, – ты, Вика, девка деловая. Я тут думала и надумала вот что – Ольга пошла на зама, ее место освободилось. Чужих брать никого не хочу. (Разливает водку по рюмкам.) Так что, с повышеньем тебя, Викуля!

Вика.Жанночка Георгиевна, я даже не знаю… Это такая новость для меня! Это такой шанс, такой стремительный карьерный рост, Жанночка Георгиевна…. Я ведь….

Жанна.Выпьем!

Женщины чокаются, пьют. Оля недобро кривит губы.

Жанна.А я вам сейчас музыку поставлю, девочки! Закачаетесь! Моя любимая песня!

Жанна подходит к музыкальному центру, и запускает диск. Звучит песня: «Младший лейтенант, мальчик молодой, все хотят потанцевать с тобой, если бы ты знал женскую тоску по сильному плечу…» и т. д.

Жанна танцует. Вытаскивает в центр комнаты Вику и Ольгу. Вика и Ольга, неуверенно пританцовывают, перетаптываются с ноги на ногу. Вдруг Вика неестественно высоко поднимает ногу, показывает целый ряд каких-то акробатических упражнений.

Ольга.Вика, ты чего?

Вика.Это моя йога!

Ольга.Для Володи научилась?

Вика.А к черту Володю!

Женщины упоенно танцуют. Звонок в дверь.

Жанна.Это мальчики, девочки! Я открываю?

Вика.А запросто!

Спальня Жанны. Телевизор без звука. На кровати лежит высокий темноволосый парень – мальчик по вызову. Жанна ходит по комнате.

Жанна.И вот, ты понимаешь? Это девяносто первый год, распад СССР. Я тогда еще дура, двадцать девять лет. Работы нет, денег нет. Вот такая красота! Колготки перештопаны на сто пятьдесят раз! Знаешь, что такое для меня были колготки? А тушь? Люди ползарплаты отдавали за пару капроновых чулок, а у меня и зарплаты не было! Надуло нас государство! Жила я в каком-то бомжатнике, даже страшно представить каком! Ты таких коммуналок, поди, и не видел! В одной комнате я да бабка, да ее дочь. Бабка лежачая, за ней ходить надо. Ну, я за раскладушку и тепло с этой бабкой сидела. Она все помирать собиралась. Попробуй только помри – говорю ей, я тебе помру, ты помрешь, а меня на улицу! Сейчас же! Пока на работу не устроюсь, ты даже думать не смей помирать. Она молодец, дотянула…. Хорошая бабка была, царствие ей небесное! Доченькой меня называла. Дура такая! Вспомню иногда, аж накатит че-то. И вот я полгода так жила. А потом думаю – на наше государство надеяться – лучше сразу в петлю! Ручки есть, ножки есть, голова на плечах вроде тоже присутствует! Затеяла я одно дельце-делишечко. Нашла своего однокурсника, а он в каком-то бизнесе крутился, грузоперевозками занимался. Назвала сумму. Он, конечно, видит, что у меня ни копейки в кармане. Прогоришь, говорит, Жанна, на проценты ставить не буду, но по гроб жизни будешь обязана. Хорошо, светик мой, шепчу, сведи меня с человечком, три тысячи долларов мне у него занять нужно! Он на меня как на ненормальную – дурочка, ты понимаешь, какие это люди? Под любые проценты, – отвечаю. Да не о том, – говорит, – не выгорит твое дельце, это ж не я, это злые дяденьки зубастые. Одной могилкой, говорит он мне, на земле станет больше. Или в проститутки пойдешь отрабатывать! Пойду, – кричу, – куда угодно пойду, только познакомь! Через два дня он за мной заезжает. Едем. Я длинную юбку надела, чтоб колготки не светить. Хотя и понимаю, дура, что зря, что ноги – козырь, да еще какой! Но тут уж либо ноги, либо колготки заштопанные – выбирай! Приехали. Сидит. Смотрит. Думает. Ногти на руках пилочкой обточены. Важничает. А по глазам вижу – не жилец. Завожу себя, вроде этакая я бизнес-вумен. Актриса прямо, в глаза ему смотрю, нигде не прокололась. Именами сыплю. Мол, того знаю и того. Однокурсник мне краткую лекцию по новейшей истории города еще в машине прочитал. Он посмотрел-посмотрел, крякнул. Хорошо думаю, главного корчит из себя, а раз корчит – значит даст. Для него три тысячи долларов – фигня! Хорошо, говорит. Заломил проценты дикие. Но я знала – если дельце выгорит, я через два дня все верну! Из сейфа деньги достал, палец послюнявил, отсчитал. Мы тут же в машину, едем в Нижне-Урюпинск! За нами три грузовика! В Нижне-Урюпинске этом я никогда не была, но знала, что там завод по производству мучных изделий скопытился. Приезжаем. Мать моя женщина! Как в детство вернулась, грязищи по колено. Иду на завод, нахожу директора. Невменяемый. Глаза красные, пьянющий, про политику кричит. За копейки покупаю у него три грузовика макарон. Пока макароны грузят, гоним машину обратно в город. Нахожу фирму. Я про нее заранее все выяснила, что дельные ребята, не фуфлоделы. Приезжаю, сразу деньги на стол. У вас ночь – кричу! А я образец заранее придумала, знакомая моя худграф закончила, она мне по дружбе образец этот и нарисовала. Там такой американский флаг крупно, и большими буквами ярко-красными по-английски – макароны! Made in USA! А рядом по-русски для неграмотных – сделано в Америке! Десять тысяч упаковок! К четырем утра обертки эти готовы. Я вся на нервах – где грузовики? Не дай бог что! Приезжаем к однокурснику в гараж. Грузовики там. Толпа народу – заработать все хотят. Однокурсник мой заранее предупрежден был, что люди понадобятся, но по сути дела не в курсе! До десяти утра пакуем макароны вручную! Я вместе со всеми! В одиннадцать пригоняем машину в центр города. Ну, думаю – все, вот оно, Жанна, твое времечко настало. Была не была! Или пан или пропал – готовь вазелин! Сначала вяло покупали. Один-два, десять…. К часу вокруг нас толпа. Народ ломится! Берут по десять-пятнадцать упаковок! У меня такая байка, что я только что из Америки, а эти макароны – их новая марка, что, мол, вы таких макарон нигде не достанете – это чисто американский продукт. Бабки вокруг нас, мамаши с детьми. Одна кричит – вы мне еще десять пачек отложите, я со сберкнижки сниму и сразу к вам! К семи вечера продаем последнюю сотню, и тут вижу – идут, красавцы! Кожаные куртки! Рэкет! Сворачиваемся, кричу! Спрыгиваю с грузовика. В машину – и по газам! Едем к бандиту, отдаю ему долг. У него аж глаза от возмущения забегали, процентов-то накапало с гулькин нос. Руку мне пожимает, жирок на подбородке трясется. Не жилец ты, думаю. Года не протянешь. Ну, было у меня такое чувство. И точно. Убрали его, говорят, с дороги – и трех месяцев не прошло. Понимаешь меня? Рассчитываюсь с однокурсником, расстаемся как Скалли с Малдером после победы над инопланетянами. Через три дня у меня машина, живу на съемной квартире. Остальные деньги вложила в дело. Через полгода квартира, офис в центре, реклама в телевизоре. И ты знаешь, много потом всякого было – и с рабочими матом ругалась, и с братками водку стаканами пила, и ОБЭПом меня травили, едва под суд не пошла, в девяносто пятом чуть не застрелили, в девяносто седьмом ограбили до нитки, в дефолт разорилась и все с нуля начинала, в две тысячи пятом дала взятку не тому человеку. Много чего в жизни у меня случалось разного. А я до сих пор вспоминаю ночь эту, мы несемся по темной трассе в город. И вся жизнь моя на кону, вся жизнь моя в этих макаронах и дурацких упаковках! Сердце стучит, а в голове – выгорит дело, выгорит! Я умная, я сильная, я смелая, выгорит дело! И такая сила во мне, такая вера, такое чутье звериное проснулись! Я в тот момент женщиной стала, веришь – нет? Я такую страсть испытала, и азарт, и адреналин, что ни с одним мужиком мне потом так кайфово не было! Мужик предаст, дело сгорит, ты одна у себя и есть. Если ты сильная, то выживешь и будешь гнать по трассе двести, и будешь счастлива, оттого, что знаешь точно – выгорит твое дело. Оттого что ты фартовая, оттого что удача с тобой, сила с тобой. Оттого что ты сама у себя есть. Понимаешь ты это? Понимаешь, нет?