Дорота Масловская - У нас все хорошо

Галина (крутясь по кухне и выполняя разные действия, как разумные, так и бессмысленные) . А я уже думаю: скорей бы отпуск, которого у меня не будет. Читаю-читаю и, наконец, решилась. По-любому, в этом году мы опять не поедем ни на какие каникулы.

Божена. Да ты что!

Галина. Вот так! Опять не поедем.

Божена. А куда не поедете?

Галина. Никуда.

Божена. Правильно, куда еще? А мы в этом году не поедем на море. Господи, там для нас слишком дорого! У нас нет на это денег! Кроме того, я жирная, как свинья, и мне нельзя так внаглую расхаживать по полю зрения других людей.

Галина. Ну.

Божена. По пути еще не заскочим в Кобылку, где у меня двоюродная сестра… И прямо оттуда тоже никуда не поедем!

Галина. Так мы можем встретиться — у тебя же есть номер моего мобильника, которого нет. Никуда, старое доброе никуда, сколько воспоминаний с ним связано. Хотя уже пару лет там такая толкотня, все туда прут, кому не лень, у меня у самой там шурин, золовка, брат, невестка, дядя, двоюродная сестра, сестра…

Божена. Теснотища-то какая и темнотища.

Галина (энергично передвигая коляску старушки, которая ей мешает одновременно разговаривать, смотреть телевизор и ощупывать журнал). Отец стекольщик, мать…. Из-за того, мама, что ты думаешь, что ты стеклянная, стеклянной ты не становишься. А ты марш к себе в комнату, которой нет!

Девочка. Я вроде в ней и нахожусь, но могу и проверить. Ау! Ау! Где я? А, здесь. Здесь, как я и думала.

Маленькая девочка, никем не замеченная, снова хватает журнал.

Девочка. В отличие от квартир современной планировки, где члены семей без особого успеха часами зовут друг друга, бродя по просторным коридорам, холлам и отдельным комнатам, пытаясь понять, где же они находятся, не говоря уже об их близких, это клаустрофобически тесное помещение вызывает ощущение небольшого, и именно в нем семья из нескольких поколений спит, ест, испражняется, не спит, ворочается с боку на бок, блюет и поносит, не живет и умирает без всякой надобности искать в нем друг друга, а, наоборот, находится в нем все время. Подобный эффект достигнут с помощью простой архитектурной уловки, однушка была так хитро запланирована, чтобы комнатушка, которой нет, Маленькой металлической девочки, боковушка Осовелой инвалидки и психушка Галины (51 год) находились как раз в этой самой клетушке, в которой они постоянно чувствуют себя как в ловушке. Даже не верится, что кроме них самих здесь поместился целый ригинальный набор мебели 1970-х годов (древесно-волокнистая плита). Ее поверхность за долгие годы удалось сделать тусклой, поцарапать и густо покрыть слоем детских каракулей, a солянка пищевых продуктов, горячительных напитков и физиологических выделений создает на наборе мебели «Король Мешко» необычный палимпсест, стилизованный под обычную грязь. Обои по краям слегка намочили и ободрали, грибка на стене, который прикрыли ковром, вообще нет. Баночка из-под халвы, красиво оформленная коробочка конфет «Соли-дарность», декоративная лента в горшке с фиродендроном, валяющиеся везде очистки овощей, косточки цыпленка, роскошные, пушистые коты пыли, брошенная «как бы невзначай» жидкость для полости рта, стаканчики из-под кефира, и никакие не хулиганы перевернули мусорку, а…

Галина (раздраженная, вырывает у нее журнал и кладет в безопасное место на столе) . Ни минуты покоя.

Девочка. Я у себя в комнате, которой нет!

Галинана кухне, шарит по своим кастрюлям. Маленькая металлическая девочка разгоняет коляску со старушкой, проворно вскакивая на нее сзади, и ездит вокруг телевизора, наконец, коляска переворачивается, при этом как шарики из флиппера могут высыпаться все, спрятанные в пледе таблетки. Не сумев вернуть бабушку в вертикальное положение, она оставляет ее на ковре. Еще минуту она вертится в поисках какого-нибудь потерянного занятия, после чего начинает рисовать прутом по полировке мебели.

Перевернутая старушка в горизонтальном положении плетет косы или вяжет на спицах 10- метровый рукав свитера. Затем она откладывает свое вязание и изо всех сил отчаянно пытается встать. Божена в своем кресле все смелее подвигается к журналу «Не для тебя», дрожащей рукой робко переворачивает несколько страниц, и, наконец, начинает смотреть с увеличивающейся смелостью, и даже комментирует.

Божена. А, у тебя еще психоигра не заполнена.

Галина. Вот как.

Божена. Я заполню, чтобы не насмарку. Ты считаешь себя импульсивной экскурсанткой, теплолюбивой домоседкой, сексуальной женщиной-вамп, вечно занятой трудоголичкой, причудливой подстрекательницей, неисправимой путешественницей, жирной свиньей или, может быть, уцененной замороженной ставридой из «Карфура»?..

Галина (вытирая свитером руки и заглядывая через плечо Божены) . Я — неисправимая путешественница.

Божена. «A», конечно: я тоже. Неисправимая путешественница — все ответы «A». Но для отвода глаз я отмечу еще одно «Б». Готово!

Галина. Мои подчеркни другим цветом, чтобы не перепутать. Вроде глупая игра, а как все сходится.

Божена. Сходится полностью! Помнишь, как я не была во Франции, и моя нога туда уже никогда не ступит. Салат «Оливье» и французские булки свои едят без конца, а это ж обычный нарезной батон или даже хуже. Монументальность конструкции знаменитой Эйфилёвой башни, которая вроде такая высокая, ну такая высокая, а на фотографии в газете вот такусенькая, меньше моего пальца.

Галина. Это что, мы вот в Италии не были. Но я там не была, и довольна ВООБЩЕ, что мы туда не поехали. Забудь! Еда никакая. Сосиски «Миланские», сардины в масле, макароны, растворимый капучино, эта их перемороженная пицца, уцененная в «Теско», представь себе, с плесенью. Я съела, не выбрасывать же, но чтобы переварить все это разрекламированное, мы еще в Ригу поехали, ригануть, так сказать. Да и смысла ехать не было, теперь Папа Римский не человек, а немец. Хорошо, что я там не была и фотографий не делала, ничего и не покажу.

Бабушка (поднимаясь на своей скрипучей коляске) . Пока в Варшаву не вошли немцы…

Девочка. Немцы? А, знаю, это которые по-тирольски поют!

Галина (поучительно) . Немцы — это те, которые живут в ФРГ и не моют пакеты, а выбрасывают, а стаканы из-под кефира и подавно. Интересно, когда у них куриные шкурки остаются, то в чем они холодец делают? Потом, когда опять придет Вторая мировая, к нам же и придут.

Божена неизвестно откуда вытаскивает обгоревший и заслюнявленный альбом с фотографиями.