Ярослава Пулинович - Наташина мечта. Победила я (сборник)

Но на следующий день все само собой стало ясно – когда я пришла на студию, Саша попросил у меня мой номер телефона, и мы с ним стали каждый вечер созваниваться, ну и не только… Обычно он встречал меня с плаванья, мы шли куда-нибудь поесть, потом он провожал меня до дому. Мы очень много разговаривали, буквально обо всем на свете, я вообще-то молчаливая, всегда пытаюсь сконцентрироваться на работе, а не тратить время на пустую болтовню, а тут прямо рот не закрывала. В школе мне сказали, что я какая-то другая стала, и на самом деле, мне вдруг понравилось на перемене разговаривать с девочками, писать на уроках друг другу записки. Одной девчонке я даже по секрету рассказала про Сашу. Конечно, на следующий день об этом знал весь класс, но мне это приятно было, как будто я Бритни Спирс, и все гадают – с кем я на этот раз роман закрутила. Учителя ко мне стали совсем по-другому относится, классная сказала: «Наташа, ты теперь пример для подражания для многих наших девчонок, поэтому, очень тебя прошу, – ощущай меру ответственности». Как будто раньше я курила и по подворотням шлялась!

А эта в школе совсем появляться перестала… Ходили слухи, что ее вообще с милицией ищут, что она ушла из дома к какому-то парню, и никто не знает, где она. То, что она ушла из дома, это я знала точно, мы ж соседки, а вот остальное… Больше всего меня волновали слухи про парня. Хоть мы с Сашей почти каждый день встречались и уже целовались раз пять, и разговаривали обо всем, у меня все равно не хватало смелости задать ему вопрос про нее… Я спрашивала и так и эдак, говорю: «Саша, а у тебя были девушки до меня?» Он отвечает: «Ну, конечно, были, зачем тебе это?» Спрашиваю: «А ты встречался еще с какими-нибудь девочками из нашей школы?» Он говорит: «Я что, у всех девочек, с которыми встречаюсь, номер их школы обязан спрашивать?» Потом посмотрел на меня очень долго и пристально, говорит: «Наташа, о чем ты хотела меня спросить?»

Тогда я уже не выдержала, потому что самой надоело обманывать, и честно спросила: «Что у тебя было с Наташей Скворцовой, ее тоже Наташа зовут… И знаешь ли ты, где она сейчас?» Саша замолчал, опустил глаза, говорит: «Да, знаю. Она у меня сейчас живет». Меня как водой окатили… Как лед за шиворот. Я повернулась и домой пошла быстро-быстро, почти бегом. Саша долго за мной шел, чуть ли не до дома, хватал за руки, но у меня разряд по плаванью, и я сильно его толкнула, так, что он упал… Уже дома мне пришла в голову мысль, что ее можно сдать, рассказать обо всем родителям, в конце концов, это правильно, это даже хороший поступок, если рассудить. Но я не стала. Пусть, думаю, живет там, с ним… Пусть он живет с ней, если ему так хочется… Вечером он мне позвонил. Попросил прощения. Сказал, что у него с ней ничего нет, что просто есть люди, которых жалко, которым хочется помочь, потому что, в сущности, они хорошие люди. Что у этой девочки проблемы с родителями и с наркотиками, и ее надо поддерживать. Я даже не стала эту ересь дослушивать, говорю: «Выбирай – либо я, либо она». Он только вздохнул, говорит: «Хорошо, Наташ, я понял». И трубку положил.

Я думала: «Все – это конец, он выбрал ее…» Ушла в ванную, включила воду… Долго-долго смотрела на папины бритвенные станки. А потом думаю: «Послезавтра экзамен по фоно, завтра мой первый в жизни прямой эфир, да и мама с папой мне этого никогда не простят… Так что придется жить дальше, на то она и жизнь, чтобы терпеть…» Пошла на кухню, сама себе накапала валерьянки и легла спать…

А на следующий день, уже после эфира, после того, как мама меня всю исцеловала, и папа подарил мне мое первое в жизни колечко с изумрудом, я услышала, как мать выгоняет ее из дома… Значит, он ее тоже выгнал.

Значит, победила я…

Победила я…

Победила я…

Победила я…

Темнота.