Михаил Задорнов - Русские — это взрыв мозга! Пьесы

Референт. Ещё три дня назад.

Бизнесмен. Увеличьте его в три раза.

Референт. Из каких денег?

Бизнесмен. Из любых. Главное теперь, чтобы и эти средства (показывает на экран монитора) пустили через нашу ассоциацию! И тогда всем о’кеям наступит о’кей!

Демонстрация вкладчиков на улице. Плакаты: «Россия неделима!», «Действия правительства поддерживаем!», «Позор бандитам!».

Навстречу – другая демонстрация с плакатами: «Позор правительству!»,

«Нет – войне!», «Долой хунту!», «Россия за демократию!».

Моисей с Гарикомсмотрят на демонстрацию с балкона.

Гарик. Дедушка, я не понимаю, кто здесь за кого? Кто туда идёт, кто сюда?

Моисей. Всё очень просто, Гарик. Они все идут не туда. Те, которые идут сюда, ещё надеются вернуть свои деньги. А те, кто отсюда, их вернуть уже не надеются. Соня! Позвони Мойше. Пусть опять приедет с квасом. Сегодня гешефт будет побольше, чем в прошлый раз.

Гарик. Дедушка! А война долго будет? Это сложно предсказать?

Моисей. Да нет, внучек… Это очень просто. Война будет идти, пока деньги не кончатся!

Зеваки на улице. Голоса: «Из-за чего все это?..» – «Это всё ЦРУ спровоцировало…» – «А я слышала, это не ЦРУ, а китайцы…» – «Не китайцы, а евреи…» – «Нет, китайцы! Они хотят себе присвоить нашу Сибирь. Да, да…» – «Я тоже читал. Они нашу Россию считают своей территорией, потому что Чингисхан был китайцем.» – «Чингисхан был евреем!

Я видел в журнале его фотографию». – «Нет, китайцем. Поэтому китайцы сейчас хотят столицей своих восточных земель сделать Киев.» – «Перестаньте! Представляю себе китайцев, которые едят сало палочками…» – «Свят, свят, свят! Глупости! Просто наш народ кто-то сглазил…» – «Да, да… Я читал… У нас на Центральном телевидении один диктор работает с чёрным глазом. Он агент влияния от жидомасонов.

На кого посмотрит, того и сглазит. Его специально сделали диктором передачи «Время», чтобы он на всех смотрел». – «Ой, не придумывайте, а? Просто люди деньги поделить не могут». – «Какие деньги?

У нас демократия!» – «Демократия – это и есть деньги. Только очень большие…»

Бабушка (с внучком). И зачем людям столько денег? Всё равно уже истратить не успеют.

За углом дома – вход в офис. Над входом объявление:

«Снимаем сглаз. Восстанавливаем ауру. Укорачиваем карму. Убираем порчу. Перешиваем брюки. Заряжаем воду. Сервируем столы. Изготовляем карнизы. Снимаем стрессы. Рассасываем бляшки. Проектируем коттеджи».

У входа в тот же офис – длиннющая очередь. Из двери офиса выходят довольные с кусочками фольги.

Первая женщина. Вам досталось?

Вторая женщина. Вот видите, какой… Закодирован в космосе. Маленький, а чувствуете, какая энергия от него идёт?

Первая женщина (делает пассы руками, издали). Чувствую. Прямо настоящее тепло. Или мороз. Не пойму. Но мурашки аж по рукам бегут.

Третья женщина. Только бы на нас хватило. Так хочется в будущее попасть!

Первая женщина. Муж просил ему тоже кусочек этой фольги купить. А я скажу, что не хватило. Так от него устала! Хоть в будущем от него отдохну, ей-богу.

Внутри офиса – парапсихологи его жена.

Ясновидящая. Давай, давай, пошевеливайся… Неси скорее шестой рулон!

Парапсихолог. Кончается уже шестой.

Ясновидящая. Пошли кого-нибудь в магазин, в супермаркет. Пусть спросят фольгу для духовки.

Лес. Канавы. Аул. Где-то очень далеко слышится стрельба.

Журналистс магнитофоном сидит под старым грузовиком. Мимо проходит солдат с автоматом. Журналист подзывает солдата.

Журналист. Эй, солдатик! На – доллар. Стрельни в воздух!

Солдат. А чё не стрельнуть. За доллар можно и стрельнуть. (Стреляет.)

Журналист (записывает звук стрельбы и надиктовывает). Мы находимся на передовой. И ведём наш репортаж из-под гусениц только что подбитого танка.

Квартира женщины, у которой живет п р и б а л т.

Прибалт. Весь мир возмущён действиями российского правительства. Мы отзываем наше посольство. Я уезжаю. Не могла бы ты мне одолжить двести долларов на дорогу?

Хозяйка (ласково). Конечно, могу, дорогой. Только с одним условием: если ты попросишь ласково, по-русски, без акцента.

Прибалт (акцент пропадает у него начисто). Валечка, дорогая, я тебя так люблю! Дай двести долларов.

Хозяйка (ещё ласковее). Пожалуйста… Конечно, дам. А спой ещё что-нибудь про нашу Россию. Я тебе и триста дам.

Прибалт. Это я с удовольствием.

(Поёт.) Россия. Россия. Россия – родина моя.

Валя даёт ему триста долларов.

Прибалт (пересчитывает). А хочешь, я тебе гимн Советского Союза сыграю на нашей национальной губной гармошке? Я в детстве с преподавателем разучивал. (Играет «Союз нерушимый…».) Какие мелодии писали хорошие.

На экране телевизоров – призыв в российскую армию. Молоденькие лица солдат. Бритые головы. Демонстрации в Восточных странах. На площадях молятся мусульмане. Мир бурлит.

В знакомом дворе под истрёпанной ветром в лоскуты кофточкой дети играют в расстрел. Трое – сын Геннадия и те, которые ждали взрыва с отцом, – у бортика футбольного поля. Четвёртый, индеец, делает вид, что стреляет. Трое падают.

Индеец (сыну Геннадия). Нет, ты неправильно падаешь. Не так надо. Я видел вчера по телевизору, как надо падать. Давай покажу!

Гариквыходит на балкон со скрипочкой и с завистью смотрит на тех, кто играет «в расстрел». Вдруг во дворе звучит траурная музыка. Из подъезда выносят гроб. В нём – совсем молоденький мальчишка. Один из тех, кто был среди каратистов. За гробом – мать. Та, что была со сковородой. Рядом с ней – молодая вдова солдата. Мать поддерживает батюшка.

Жена Фёдора выходит из подъезда и кладёт цветы. На балконах люди.

Процессия движется по двору. За гробом идут Марина, Геннадий, Фёдорс женой, обе старушки, борец за справедливость, друзья Фёдора, женщины. Идут, как будто никогда не было между ними никакой ссоры. Дружные, какими могут быть только русские или во время погрома или во время похорон. Тут же Гигант, Мышка. Дворникбросает веточки перед процессией.