Александр Сургутский - Василий

Я не могу ей отказать,

Хотя и против…

Кто-то давит

На ум… и воле вопреки.

Я соглашаюсь. Это ставит

Меня в зависимость…

Руки

Её нечаянно касаюсь

И обжигаюсь – жгучий лёд!

Мне стало страшно. Я пытаюсь

Понять, кто это.

Не идёт

Энергия… Она – пустая!

Нет ничего. Она – мираж,

Фантом, видение – не знаю?

Её бесплотность ощущаю,

Не человек и не живая!

От этой мысли в холод аж

Так бросило, что плохо стало!

И прежде, чем она пропала,

Исчезла, ясно понял я,

Что, как рентген, насквозь меня

Просвечивает, что доступны ей

Все мысли в голове моей!

Потом я начал говорить…

Нет, этот пласт мне не открыть.

Задвинут чем-то он другим…

А дальше, что же там за ним?

Ещё, ещё ведь что-то было,

Ещё какие-то слова?

(Напряжённо думает.)

Про воскресенье говорила,

Что срок истёк…

Нет, голова

Устала, не соображает.

(Некоторое время сидит неподвижно.)

В итоге что всё означает:

Срок – воскресенье, что придёт

Без приглашенья, что найдёт

Меня везде, где б ни был я?

Ба!

(Хлопает себя ладонью по лбу.)

Это Смерть была моя!

Теперь понятно всё без слов,

Но к смерти… к смерти… не готов!

Поза Василия в кресле выражает крайнюю усталость и внутреннюю опустошённость. Рядом, на журнальном столике, зазвонил стационарный телефон. Василий смотрит на номер.

ВАСИЛИЙ

Ещё сестры недоставало!

И так уж было тут немало

Всего.

Тяжело вздыхает, включает громкую связь.

Высвечивается часть квартиры Ирины. Она сидит на диване с телефонной трубкой.

ИРИНА

Алло.

ВАСИЛИЙ

Привет.

ИРИНА

Ну, как дела?

ВАСИЛИЙ

Нормально.

ИРИНА

Я не сомневалась.

Два дня прошло – звонка ждала.

ВАСИЛИЙ

И что?

ИРИНА

Как видишь – не дождалась.

Звоню сама. Ты не забыл —

У Коли завтра день рожденья?

Когда позавчера ты был,

Тебя он лично пригласил.

Мы ждём тебя.

ВАСИЛИЙ

Я, к сожаленью,

Прийти, наверно, не смогу.

Мне правда жаль.

ИРИНА

Ну, без сомненья,

Я верю. Даже объясненье

Тебе найти я помогу:

Ты занят, болен, нету сил,

Ещё бы мог сказать «забыл»,

Но я напомнила. Прости.

Как можешь так себя вести

С родными?

Я не понимаю,

Я это свинством называю!

Ну, ладно, муж мой, Николай, —

Не хочешь видеться, общаться,

Но маму хоть не забывай!

Ты сын иль нет?

Ей волноваться

И так нельзя, а ты опять

Решил ей нервы потрепать!

Он, видите ли, не придёт,

Когда она всё время ждёт!

А между тем уже два дня

Всё время только про тебя

И говорит. Переживает,

Предчувствие её пугает:

Мол, с Васенькой стряслась беда.

Я говорю ей: никогда

Случиться ничего не может

С таким, как ты!

Её, похоже,

Мои слова не убеждают

И опасенья не снимают.

Приди и успокой её,

Конечно, если ты ещё

Не отказался от родных

И дело есть тебе до них!

ВАСИЛИЙ

Умеешь убеждать. Я буду.

ИРИНА

О господи, случилось чудо!

Уговорила! Завтра в шесть

Прибыть извольте, Ваша честь!

Василий сидит неподвижно, слышны короткие гудки от невыключенного телефона.

Трёхкомнатная квартира Ирины и Николая Стоговых. В гостиной накрыт праздничный стол. В кресле, недалеко от стола, смирно сидит Тихон Глебович Храмов, или Тиша. На кухне Ирина и её школьная подруга Ольга Храмова что-то обсуждают. Ирина при этом делает последние приготовления для праздничного стола.

В комнате, где лежит Мария Яковлевна, находится её брат Григорий Яковлевич.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Да не вставай, лежи, лежи.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

Уж не настолько я плохая.

Немного только поддержи.

(Поднимается с помощью Григория Яковлевича и опускается в кресло рядом с кроватью.)

Хочу попить немного чая.

(Показывает на кружку, стоящую на столике перед кроватью.)

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

(подаёт кружку)

Остыл. Я свежий заварю.

(Встаёт, хочет идти на кухню.)

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

Не надо. Я уже привыкла

К такому.

(Делает несколько глотков.)

Вкус пропал. Я пью

Его, как воду.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Ты не сникла

И не сломалась. Молодец!

Даст бог, поправишься.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

(слабо усмехается)

Конечно.

Вот так же отвечал отец

Когда-то нам. А мы беспечно

Играть любили рядом с ним:

Шумели, прыгали…

Считали,

Что будет он всегда живым,

Что он поправится…

Не знали,

Что смерть уже пришла в наш дом!

(После паузы.)

И вот теперь…

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Зачем об этом?

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

Да поздно будет уж потом:

Венки, поминки… Этим летом

Умру я, Гриша.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Маша…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

(перебивает)

Да!

Не спорь, пожалуйста, я знаю.

Поэтому и ты сюда

Приехал.

Да, я понимаю:

Успеть застать меня живой!

Пришла от Иры телеграмма?

Ты можешь говорить со мной

Нисколько не смущаясь, прямо.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Нет, Маша, я приехал сам.

До этого мы говорили

По скайпу

По её словам,

Нет изменений. Мы решили,

Что я приеду навестить

И поддержать тебя морально,

А не затем, чтоб хоронить.

И может, всё не так печально?

Глаза живые у тебя

И внешне выглядишь неплохо,

И искренне надеюсь я

На улучшение.

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

Нет, плохо,

Всё плохо, Гриша! Но сейчас

Смерть не пугает, не волнует:

Придёт в назначенный мне час

И, как любого, не минует.

Я попросить хочу тебя,

Потом, когда меня не станет,

Пройди по тем местам, где я

Гулять любила.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Сердце ранят

Твои слова…

МАРИЯ ЯКОВЛЕВНА

И поклонись

Им от меня. Сама хотела

Я съездить в Томск – жаль, не успела…

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Исполню всё!

Гостиная. Ирина приносит две тарелки с закусками, ставит на стол. Осматривает его. Переставляет несколько блюд. Тиша по-прежнему смирно сидит в кресле.

ИРИНА

(Тише)

Тебе не скучно одному?

ТИША

Не беспокойтесь.

ИРИНА

Скоро сядем.

ТИША

Да ничего…

(Ирина нечаянно роняет салфетку.)

Я подниму!

(Быстро поднимает салфетку и подаёт Ирине.)

ИРИНА

Спасибо, Тишенька.

Мой дядя…

ТИША

Он к вашей матушке зашёл,

Марии Яковлевне.

ИРИНА

Тиша,

Как рада я, что ты пришёл!

(Тиша смущается.)

Прости ещё раз! Глупо вышло

Тогда…

Мой Коля виноват.

Его я сильно отругала!

ТИША

Я не сержусь и тоже рад

У вас в гостях быть.

ИРИНА

Как сказала

Потом мне Оля, получил

Ты от удара сотрясенье?

Ты снимок делал?

ТИША

Да, ходил

К врачу тогда. Но в заключенье