Александр Сургутский - Василий

Должна выслушивать нападки!

Хорошие у вас порядки:

Гостей за праздничным столом

Ругать!

(Встаёт.)

Достаточно!

(Тише.)

Идём!

Ольга идёт к выходу. Тиша остаётся за столом. В дверях гости ной Ольга останавливается и удивлённо смотрит на Тишу.

ОЛЬГА

Ты что, не слышал, что сказала?

ТИША

(тихо)

Ещё немного посидим.

ОЛЬГА

Так, этого мне не хватало:

Стал возражать? Поговорим,

Когда вернёшься.

(Николаю.)

Ну, доволен

Своим влияньем на него?

НИКОЛАЙ

Он принимать решенья волен

Самостоятельно. Его

Я ни к чему не принуждаю.

ОЛЬГА

(с обидой и со слезами)

Да вижу…

(Уходит.)

ИРИНА

Оля, подожди!

(Встаёт из-за стола, убегает вслед за Ольгой в прихожую.)

НИКОЛАЙ

Признаться, Тиша, удивил

Тем, что характер проявил,

Себя мужчиной показал,

Чего совсем не ожидал!

ГРАФ

(графине)

Я ничего не понимаю:

То он на Тишу нападает,

То хвалит вдруг и называет

Мужчиной? Объясни!

ГРАФИНЯ

Не знаю.

ТИША

Не надо Оленьку ругать!

Остался, чтобы вам сказать

Об этом! Было неприятно

Мне слушать! Если просит стать

Чиновником, то я…

НИКОЛАЙ

Понятно.

Ты жизнь свою не ставишь в грош,

А значит, и себя! Ну, что ж…

Из прихожей за стол возвращается Ирина.

ТИША

Я больно делать не хочу

Ни Оле, ни кому другому!

НИКОЛАЙ

Святой средь нас!

ИРИНА

(Николаю)

Молчи!

НИКОЛАЙ

(иронично)

Молчу!

(После паузы.)

Жаль, что по случаю такому

Кагора нет…

ТИША

Ну, я пойду.

Тиша уходит. Ирина идёт за ним в прихожую.

Граф и графиня смотрят ему вслед с недоумением, какое бывает у людей, столкнувшихся с чем-то непонятным. На лицах Ирины и Григория Яковлевича сочувствие. Николай смотрит с раздражением.

За столом долгая неловкая тишина.

НИКОЛАЙ

Да, некрасиво получилось.

Черт дёрнул за язык меня

Про свёкра вспомнить!

Разозлилась —

Ответила. А после я

Уже не смог остановиться,

Завёлся, не сдержал себя!

Проблема в том, как говорится,

Что Ольге не нужна синица…

Ей мало быть простой мещанкой —

Быть хочет столбовой дворянкой!

Наполняет бокалы вином, себе наливает водку.

НИКОЛАЙ

Да, жизнь в стране несправедлива!

А жить-то хочется красиво!

Власть много людям обещает

И даже что-то выполняет,

Но этого, конечно, мало!

Я думаю, пора настала

Не только ей рукоплескать,

А требовать и заставлять

В стране реформы проводить,

Коррупцию искоренить,

Украденное отобрать

И за хищения сажать

Пожизненно!

Пускай заплатят

Свободой!

(Выпивает водку.)

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Я боюсь, не хватит

Нам тюрем.

НИКОЛАЙ

Да? А стадионы?

Поместятся там миллионы!

Чтоб спать, там есть уже скамейки,

Осталось выдать телогрейки,

Поставить вохровцев вокруг…

А если кто захочет вдруг

По глупости своей сбежать —

На поражение стрелять!

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Жестоко!

НИКОЛАЙ

Я шучу, конечно,

Но и терпеть нам бесконечно

Нельзя!

Ну, в общем, мысль простая:

Достойной жизни я желаю

Не только для себя – для всех!

Судите сами – просто смех,

Какие пенсии, зарплаты?

Бюджетники в чём виноваты?

Не говорю про матерей,

Пособия для их детей —

Стыдоба!

Двадцать первый век,

А миллионы человек

Всё так же в нищете живут

И ничего уже не ждут

От жизни! Будущего нет!

Где справедливость?

Во время разговора Николая с Григорием Яковлевичем граф занят исключительно употреблением пищи. Графиня, напротив, с нарастающим испугом вслушивается в их разговор.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Много лет

Точней, веков, о ней мечтают,

Но как достичь её, не знают!

Взять Мора, Кампанеллу или

Руссо того же. Посвятили

Всю жизнь борьбе за…

ГРАФ

(отвлекается от еды)

Извините…

НИКОЛАЙ

Вы что-то, граф, сказать хотите?

ГРАФ

Да, Кампанелла, Кампанелла —

Не тренер сборной по футболу?

НИКОЛАЙ

Отнюдь, граф, это не Капелло.

ГРАФ

Досадно!

НИКОЛАЙ

Отчего ж?

ГРАФ

(сконфуженно)

Так…

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Произволу

Власть предержащих дать хотели

Альтернативу: мир другой,

Который по иной модели

Построен был бы.

НИКОЛАЙ

По какой?

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

По справедливой.

Не сложилось.

Минуло несколько веков —

И ничего не изменилось

По существу.

НИКОЛАЙ

Что мир таков?

Он безнадёжен?

(Григорий Яковлевич неопределённо пожимает плечами.)

А Россия?

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Не мне судить. Я не мессия!

Хотя тревожно иногда.

НИКОЛАЙ

Ну расскажите мне тогда.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Сегодня власть и бизнес стали,

Как Янус – целое, одно!

НИКОЛАЙ

Не понял я, что вы сказали,

Но продолжайте всё равно.

ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ

Власть стала бизнесом доходным!

Ошеломляет рост зарплат,

Льгот; привилегий длинный ряд!

Твердят, что способом подобным

Коррупцию искоренят!

За деньги нравственность не купят,

Лояльность – да! И то на срок.

Но не пойдёт им это впрок!

И что в конце концов получат:

Лжепатриотов, холуёв

Тьму карьеристов и воров?

Во власть должны идти – служить!

Служить – отечеству народу!

Должны свою страну любить

Не по приказу не в угоду

Стоящим выше их по чину

По должности иль по деньгам!

Пока обратную картину

Я вижу к сожаленью, там!

Как следствие, проблемы будут

Со временем лишь нарастать!

Хотя они уже повсюду,

И будет их потом решать

Вдвойне сложнее новой власти…»

Граф и графиня на другом конце стола тихо разговаривают между собой.

ГРАФИНЯ

Так, всё, вставай, уходим!

ГРАФ

(недовольно)

Ксюша…

Граф цепляет вилкой кусочек мяса, подносит ко рту. Графиня останавливает его руку и опускает вилку с мясом в обратно в тарелку.

ГРАФИНЯ

Я не хочу их больше слушать:

Они ругают власть!

ГРАФ

И что?

ГРАФИНЯ

А если вдруг услышит кто?

Вон, форточка открыта!

ГРАФ

Ксюша…

Граф берёт бокал с вином, подносит ко рту. Графиня снова останавливает его руку и опускает бокал на стол.

ГРАФИНЯ

Ты знаешь, и у стен есть уши!

Уже, блаженненький, забыл,

Как на допросы ты ходил?

ГРАФ

Ну, вспомнила! Когда то было?

В андроповские времена!

Другое время наступило,

Другою стала и страна;

За анекдоты не сажают,

А пенсию не отберут!

ГРАФИНЯ

Лишь дураки так рассуждают!

(Граф удивлённо вскидывает голову.)

Договоришься – и придут!

ГРАФ

Ну, ладно… Ну, чего ты, Ксюша?