Никита Подгорнов - Ольга

Но как оказалось, этого и не потребовалось. Олег, конечно же, понял в чем причина нашей встречи. Понял про проблемы Алисы и Андрея. А главное осознал, как именно ему стоит вести себя в этой ситуации.

– Почему не сразу ко мне? – спросил он вместо приветствия, когда я села к нему в машину. – Она так боится моей реакции?

Мне ничего не оставалось, кроме как утвердительно кивнуть.

– Я понимаю, что порой бываю слишком предвзят. Но ведь она моя младшая сестренка. Я люблю её и должен защищать.

Признаюсь, было довольно странно, слышать эти слова от такого как Олег. Как и все в их семье, он был крайне высок и ко всему тому же атлетично сложен. Русый цвет коротких волос нисколько не портил эффект брутальной внешности. Единственное, что могло отличить его от героев боевиков, так это весьма интеллигентная манера общения.

– Наверное, забота тоже имеет свои границы, – решила сказать ему правду я.

– Я не вмешивался в их брак ни разу, хотя знал о нем многое из того, что Алиса никогда бы не захотела слышать.

– И оставь это при себе. Тут дело не в правде. По крайней мере не сейчас. Нельзя позволить этой ситуации раздавить Алису. Ведь есть еще Софья и ради неё нужно молчать.

– А что даст это молчание? Она поживет пару недель у меня, а потом вернется с Софьей к этому подонку.

– Не называй его так. Не при Алисе и тем более не при Соне. Он отец твоей племянницы и пока еще муж твоей сестры. Не важно, что он сделал. Вы достойные люди и достойная семья, злость и вражда не выход. Нужно выстроить нормальные отношения, в которых главным будет будущее для Алисы и Сони.

Не знаю подействовали эти слова на него или нет, но он не стал больше спорить. Спросил только дома ли сейчас Алиса и узнав, что мне больше не нужно возвращаться на работу решил поехать вместе со мной и поговорить с сестрой.

Пока мы ехали до моей квартиры Олег, неожиданно, рассказал мне о том, что месяц назад расстался со своей девушкой Леной. Они были вместе больше полугода, строили совместные планы на будущее, но она вдруг просто ушла. Сказала, что хочет другой жизни.

– Все было хорошо. Отлично. Лучшие отношения, что у меня были, – продолжил свои внезапные откровения Олег. – И все закончилось в один день. Она просто собрала вещи и ушла.

– А ты спросил её почему? Что это за другая жизнь? Жизнь с другим?

– Нет, она ни с кем больше не встречается. Я проверял. Она другая, – он произнес это с какой-то особой нежностью. – Работает учительницей по географии в одной московской школе. Занимается благотворительностью. Серьезно. Каждые выходные ездит в разные хосписы и больницы, чтобы ухаживать за нуждающимися.

– Похожа на золушку.

– Так и есть. Она особенная.

– Так что тогда? Раз это не кто-то другой…

– Другая жизнь – это семья. Полноценная семья, а не то, что я могу дать со своей работой и своим характером. Со мной хотят быть только длинноногие девочки, которым от меня нужны мой счет в банке и мои связи. Для них я герой и предмет обожания. Меня постоянно нет – а они именно этого и хотят.

– А что хочешь ты? – спросил я его.

– Бросить работу и женится на Лене.

– И что мешает?

– Я не знаю какой я без этой работы. На что способен и что могу, – совсем непривычно растерянно произнес Олег.

Для меня было открытием, что он может быть настолько откровенным. Мне всегда казалось, что железный панцирь давно заменил ему его кожу.

– Я просто скажу это, а ты делай с этим что хочешь. Но девушка, которые каждые выходные выхаживает безнадежно больных, справится с таким способным мужчиной как ты. Вопрос в том, сможешь ли ты довериться ей.

Больше мы ни о чем не говорили. Каждый остался среди своих мыслей. Олег видимо взвешивал мои слова, а я мысленно перенеслась в Вену. Это был особый город для меня и завтрашнее свидание с ним будоражило меня.

Приехав ко мне и войдя в квартиру, мы увидели, что Алиса тихо лежит на диване, накрывшись пледом. Она спала. Я шепнула Олегу, что спущусь на улицу и выпью чашку кофе в кофейне неподалеку. Он кивнул и прошел в комнату. Уходя и закрывая за собой дверь, я увидела, как он сел на кресло возле дивана и, не решаясь разбудить Алису, взял её руку и положил себе на колени.

Те несколько минут, пока самолет выезжает на взлетно-посадочную полосу, а его двигатели еще не начинают свирепо реветь, вжимая мое тело в кресло, я бесконечно ненавижу технический прогресс. Кто придумал заполнить круглую железную конструкцию рядами ни в чем не повинных людей, приделать к ней несколько крыльев и огромные устрашающие моторы, а затем еще пытаться на этом чудище преодолевать один из основных законов физики? Понятно, что люди мечтали летать со времен Икара и Дедала. Но и пусть. Никто не против индивидуальных дельтапланов в стиле Леонардо да Винчи и опередивших его на пять столетий испанских мавров. Все это – пожалуйста. Мир полон безумных самоубийц. Но зачем вовлекать в это других людей? Построили бы себе маленький самолетик и кружили на нем вокруг земли, сколько вам захочется. Братья Райт же не затаскивали к себе толпу людей. Почему тогда мы, добровольно, да еще и за большие деньги, играем в эту рулетку, где на кону стоит наша собственная жизнь?

Чудище раскрыло свою пасть и взревело. Самолет стремительно набирал скорость, а моя правая рука что есть сил вжалась в ручку кресла. Слева от меня сидел молодой парень, который отрешенно расстреливал какие-то космические корабли на экране своего телефона.

«Мне бы твой фатализм. Или хотя бы глоток джина»: подумала я.

Наверное, все дело было именно в этом. В отсутствии хоть какого-то количества алкоголя в моей крови. Все перелеты для меня делились на две категории: с джином и без. В паре маленьких бутылочек с острым можжевеловым привкусом содержалось достаточно магического зелья, чтобы сделать меня бесстрашной фаталисткой. Единственное, что было неизменно в обоих случаях – это играющая при взлете и посадке Эдит Пиаф в наушниках моего плеера. Padam… Padam… Padam… Перестуком деревянного сердца и голосом, слыша который, стыдно боятся смерти.

Самолет оторвался от земли. Faut garder du chagrin pour après… 3 3 Нужно сохранить печали на потом… (фр.)

Нос задрался высоко вверх, и земля в иллюминаторе начала стремительно отдаляться. J’en ai tout un solfège sur cet air qui bat… 4 4 У меня из них целое сольфеджио на этот мотив, который стучит… (фр.)

Набрав достаточно высоты самолет взял резкий крен влево, обнажив чудесный весенний рассвет на горизонте. Qui bat comme un cœur de bois… 5 5 Который стучит, как деревянное сердце… (фр.)

Я закрыла глаза.

До посадки в аэропорту Вена-Швехат оставалось около двух с половиной часов. В череде сумбура двух последних дней это были первые часы относительного спокойствия. Вчера после того, как я оставила Алису с Олегом наедине у себя дома, они впервые за долгое время поговорили по-настоящему. Каждый о себе. О своих проблемах, чувствах, невозможностях. Позже, когда я вернулась домой и застала там Алису, она рассказала мне, что ни на что бы не променяла этот час их откровенной беседы. И пусть повод для неё был не из приятных, а дальше предстоит испытать еще многое, но воссоединение с родным человеком стоит всего этого.