Артур Самари - Девочка из пустыни

Семен и Надя сидели в купе рядом и молчали. А когда раздался короткий гудок, супруги вздрогнули и с ужасом посмотрели друг на друга. Из опухших красных глаз Нади вновь потекли слезы. У матери было такое чувство, словно она оставляет свою дочь в пустыне.

Поезд дернуло, и он с шумом стал набирать скорость.

Прежде чем возобновить поиски, следовало обсудить создавшую ситуацию. Саша и Николай Владимирович вошли в комнатушку милиционера. «Присаживайтесь», – сказал хозяин и разлил остывший чай с металлического чайника. Во рту у них давно пересохло, и они разом осушили свои граненые стаканы. В эту минуту к ним заглянул молодой проводник и поставил на столик бутылку самогонки.

– Саша, надобно нам поесть, время уже позднее. Я ждал тебя. Вот самогонку добыл.

– Что-то не хочется: в горло не полезет. Да и сейчас расслабляться нельзя. Первым делом надо девочку отыскать: живой или мертвой.

– Ты думаешь, она уже мертва? – спросил проводник.

– Не задавай такие страшные вопросы, я сам ничего не пойму. Нет ни одной улики. Таких ситуаций у меня еще не было.

В тесном купе наступило молчание. И тут проводник пришел к мысли, что тут без чистой силы не обошлось:

– Если ты, Саша, был бы верующим, то взглянул бы на это иными глазами. Есть вещи, в которые стоит лишь верить.

Саша махнул рукой: мол, брось эти суеверия, они совсем не к месту. Проводник почувствовал: его друг не в духе, и ушел.

Саша и Николай Владимирович молча выкурили по папиросе и опять занялись поисками. Им не очень верилось в убийство, но других версий не было. Ко всему же надо было что-то делать, ведь иначе несчастные супруги Розенталь сойдут с ума.

И вот теперь они снова шли по вагонам и осматривали места, где убийца мог бы спрятать тело. Опять заглядывали к людям в купе. Николай Владимирович держал в руке керосиновую лампу, а Саша проверял содержимое некоторых мешков. Пассажиры особо не возмущались. Всякого рода проверки в стране стали обычным делом, правда, не столь дотошные. И все же люди недоумевали, почему девочку ищут в мешках. На такие вопросы милиционер отвечал кратко: «Так надо». Они заглянули и в купе Розенталь. Кто знает, вдруг чудесным образом девочка сама объявилась. Однако все сидели на прежних местах, только без Леночки. Супруги подняли головы, их глаза ожили, а лица застыли в ожидании. Николай Владимирович отрицательно покачал головой:

– Пока ничего, мы только начали. Так что крепитесь!

Было уже за полночь, когда они обследовали последний вагон и ни с чем вернулись в купе Саши.

Утомленный Николай Владимирович опустился за столик напротив милиционера. Хотя его ждали супруги Розенталь, он не спешил туда. Нечем было их обрадовать. Саша словно прочитал мысли учителя и сам просил его задержаться. И тогда Николай Владимирович признался:

– Вернусь к себе позже, когда Семен и Надя заснут, хотя в эту ночь им вряд ли удастся заснуть.

Саша вынул из деревянной коробки бутыль самогонки и сказал, что теперь-то можно выпить, потому что он раздавлен и не знает, где искать девочку. Разлив по стаканам, он выложил на столик помидоры, огурцы и большую тонкую лепешку.

– Угощайтесь, должно быть, вы тоже голодны? Но прежде выпьем. Может быть, на душе легче станет? Самогонка – чистейшая, изготовили из тутовника. Ее делает один русский агроном из Ташкента. Такой самогонки в Москве не сыщешь. Из винограда тоже делают, но из тутовника получается лучше. С нашей сивухой ее и близко не сравнить.

Николай Владимирович резко опрокинул полстакана и не смог закрыть рот: дыхание перехватило, выступили слезы.

– До чего крепкий, прямо, как спирт. Давно такое я не брал в рот. Вообще-то, я не любитель крепких напитков.

Саша выпил разом, слегка сморщился и откусил огурец.

– Николай Владимирович, почему вы не едите?

– Такое горе, ничего в горло не лезет.

Тогда они выпили еще по одной, и Николай Владимирович поинтересовался о планах сыщика. Смущенный Саша пожал плечами: «Видимо, такое дело мне не по плечу». Тогда Николай Владимирович выдвинул еще одну версию.

– А что, если этот злодей заманил ребенка, свидетеля, на другую сторону поезда, где во время остановки никого не было. И там ее лишил жизни и закопал в песок. Поэтому и нет следов.

– Но, позвольте, во время остановки некоторые пассажиры остались в купе: не все вышли из вагонов, и кто-то из них мог увидеть это.

– Такое возможно, хотя мотив не ясен. Да и кто этот злодей и что такого натворил, что пришлось убрать свидетеля? Мне думается: девочки уже нет в живых, иначе бы нашли. Да, ситуация тупиковая. Так много вопросов и ни одной улики. Признаться, ваша версия слабая и все же лучше, чем ничего. Давайте выпьем еще по одной, – сказал Саша и стал наполнять стаканы, держа бутыль двумя руками.

– А может быть, кто-то решил отомстить Семену или его брату и преследует их с самого Самарканда?

Милиционер хотел откусить яблоко и задумался.

– Это исключено, – возразил он. – Преступник не мог знать, что поезд остановится в пустыне на ремонт. Да и что за месть? Проще было бы осуществить ее в Самарканде: в большом городе легче скрыться.

– А мог ли этим человеком оказаться кто-то из азиатов? Дело в том, что когда поезд стоял, я видел одного местного. Это был юноша и шел по той стороне поезда, где никого не было. Он держал за уздцы свою лошадь. Я заметил эту фигуру всего на миг, между вагонами.

– Странное дело, откуда он взялся? Видимо, это пастух, из кочевников и живет где-то рядом. Как он выглядел?

– Раскосые глаза, на голове – лохматая шапка из овечьей шкуры, в легком выцветшем халате синего цвета. Может, это он убил?

Милиционер перестал жевать, и лицо его сделалось задумчивым. И тут его осенила какая-то важная мысль. Глаза Саши ожили, и он воскликнул:

– Зачем убивать такую красивую девочку, может быть, он украл ее? Насколько мне известно, у азиатов есть обычай красть девушек?

– О таком старом обычае я тоже слышал. До прихода сюда русских здесь часто похищали людей и сбывали как товар на рынках Хивы и Бухары. Этим делом занимались кочевники. И чаще всего пленниками оказывались русские люди. Но эта дикость уже осталось в прошлом.

– Но обычай красть невест у них еще сохранился. Мне о нем говорили сами местные. Правда, случается это все реже и в основном в кишлаках, аулах. И крадут своих девушек, потому что чужих девушек могут не принять в семью. Это было развито у кочевников, но сейчас многие из них осели в селах.

– Саша, вы полагаете, что этот пастух-кочевник мог похитить ее? Но для чего? Она еще ребенок, да и сами сказали, что русские невесты им не нужны. Тогда для каких целей?

– Может, у них нет дочерей, и они сделают из нее служанку? Конечно, не совсем удачное объяснение, но украсть могли.