Ray Indigo - Память призраков

Всеведущего криминалиста вдруг отвлёк заметно более уважительный, чем пару минут до того, оклик Горского, который с озабоченным видом чеканил шаг к нему. Не отставало и фартовое оперативное сопровождение. В извечном споре оперативников со следователями, «чернорабочий» уверенно утверждал, что нашёл в пыли десантный нож, в то время, как «белая кость» углядела в трофее нечто более эксклюзивное.

– А-а… Знакомый лот, давненько такого не видел, – восхитился криминалист и задумчиво пригладил усы. После беглого осмотра он тихо сам себе что-то подтвердил и вымолвил, наконец: – Собственно представляю вашему вниманию, господа, легендарный отечественный нож диверсанта «Катран». Вот и хромированный ассиметричный клинок около двухсот миллиметров, и волнообразная пила с шоковыми зубьями, и рифлёная рукоять с подпальцевыми выступами для осуществления боевыми пловцами различных спецподразделений диверсионных действий под водой в водолазных перчатках. – просветил собравшихся Филиппов, с осторожностью мастера Фаберже крутя в руке хищного оружие.

– Короче, морпех. Серёга, что я говорил?! – следователь не сдерживал переполнявших душу эмоций. – Осталось только понять, как в подполье к педофилу и оккультисту занесло морского дьявола.

– Так сам же сказал, для этого брата дьявола вызвать, что пёрнуть. – в привычной манере пошутил Юрков, но глянув на девушку притворно извинился.

– Хорош уже, со смехотой! – одёрнул его Горский, извилины которого сплетали массу возможных версий, основанный на общих сведениях обо всех жильцах трёхстворчатого домовладения. – Или дыру в стене и кармане министерской любовницы проделала ремонтная бригада этого маньяка, тогда может быть, они обчистили и своего работодателя. Или этот тип сам, узнав с кем, посчастливилось соседствовать, заказал грабёж ремонтникам-диверсантам.

– Заблаговременно слиняв, обеспечивая себе железобетонное алиби. – подхватил ход мысли опер и горячо поддержал готовность сыщика немедленно всё разузнать о подозрительном соседе.

– Всё может быть, а пока спешу огорчить вашу распушившуюся дедукцию, – продолжил криминалист, – Вандалом может явиться отнюдь не морской разведчик, поскольку модификацию боевого ножа «Катран» в период первой чеченской войны на вооружение официально принимали также спецподразделения силовых структур ФСБ, МВД и даже МЧС. Военизированная пожарка, то бишь. Он пришёл на смену морально устаревшим морпеховским НВУ и десантных НР-2. К чему я клоню? – спросил у публики Филиппов и сам же ответил, несмотря на то, что утомлённый опер уже переключил внимание на порно-журналы, а Евангелина, как-бы незаметно для всех уединилась в искусственном цветнике с загадочным сундуком. Вид зубастого ножа отозвался в её душе тревожным эхом, так как был копией того, что лежал во сне в багровой органической массе. – А я клоню к тому, что этот мультифункциональный инструмент использовался в военных кампаниях и в сухопутных операциях. Как настало перемирие, его производство угасло. Ну, а в наше время выпускается небольшими партиями частным порядком преимущественно в качестве коллекционных сувениров, для порядочных людей. Спрос на такой мужской подарок возрос лет пять назад, после муссирования прессой преподнесения сувенирного «Катрана» нашему тогдашнему президенту во время военно-морских учений на Балтике. Не слыхали, капитан Горский?

– А как же?! – беззастенчиво соврал тот, – Но знаете ли, оружейных дел мастер, в ваших руках совсем не блестящий подарочек, а бывалый ветеран.

– Вы, несомненно, правы. Да, я не только по степени износа вижу, что это ветеран середины девяностых. Здесь особые технические и боевые характеристики, вес, длинна, пила и гарда, острый штыковой оконечник, в отличие от спиленного кончика бытовых версий такого ножа. Кроме того клинок изрядно корродирован. Вообще, тут требуется доскональное экспертное исследование, там и установим по эмблеме изготовителя, серию и принадлежность.

– И всё это как можно быстрее, да? – широко улыбаясь, надавливал нетерпеливый детектив, – Ведь ещё лаборатория, Филиппыч. Надо определиться с пальцами владельца и органическими частицами других его «диверсий». Поднять свидетельские зоркой соседей, домработницы из Донецка и местной охраны. Серёга, надо будет пробить по всем базам этого домомучителя и его «бригаду Ух». Сейчас быстро здесь всё откатаем, зафоткаем, соберём улики, раз уж от этого хозяина ни разрешения, ни признательных показаний мы пока не получить…

– Вообще кастрировать бы этого хозяина на месте. – отозвался помрачневший оперативник, отшвыривая от себя пакостные статьи об издевательствах над несовершеннолетними, которыми зачитывался завсегдатай бункера. – Причём, здесь, среди газетных обрывков и до боли знакомые листки есть. Арчи… Глянь, это, по-моему, из материалов уголовного дела. Допросы и признательные какого-то насильника.

– Что за чёрт?! – московский следователь не поверил глазам, но в беспорядочной стопке коллекционера извращений действительно непостижимым образом скрывались факсимильные копии нескольких уголовных дел, находившихся в производстве более десяти лет назад. В показаниях и фрагменте одного обвинительного приговора тушью были зачернены имена всех действующих лиц и гособвинителя, но неоднократно упоминался город Санкт-Петербург.

– Он, что в следствии когда-то мутил и делал копии на память? Вот м*дак! – не сдержал эмоций Юрков. – Простите ещё раз, девушка… – автоматически добавил он, глянув в сторону Евангелины, притаившейся в стеклянной оранжереи. И вдруг все мужчины обратили взор её застывшую фигуру. Словно оправдывая своё имя, светлое создание, чьё благородное лицо вдруг наполнила вековая печаль, неподвижно стояло с закрытыми глазами и сложенными у губ руками в цветнике с орхидеями. Сакральную тишину и стагнацию нарушил непримиримый их враг. Горский с громкими окликами бросился к ней и развернул к себе лицом.

– Тебе, что плохо? Врача вызвать? Всё-таки надо было сразу выпихнуть отсюда эту практикантку нафиг! Серёга, отправляй её наверх. Элем Геннадич, есть нашатырь или…

– Не надо. Всё нормально. – слабо отозвалась она, подняв на него какие-то незнакомые глаза, – Там…

– Что там?

– Там… – начала она вновь, но осознав, что не в той среде, где можно говорить о призраках и свечении астрала, просто подцепила край парчовой накидки и резко сорвала с самого большого стеклянного резервуара оранжереи все покровы тайны. Опытные члены следственной команды от увиденного ахнули в унисон, а небывало сдержанная Ангела вновь закрыла глаза.

Это был небольшой стеклянный саркофаг, в котором покоилось тело умершей девушки необыкновенной красоты. Присвистнувшему оперативнику издалека показалось, что красавица в подвенечном платье просто забылась безмятежным сном, так были пышны волны её каштановых волос, и края ярко накрашенных губ, будто игриво улыбались. Но Горскому, подошедшему вплотную к причудливому гробу, было заметно, что безукоризненный грим для покойных скрывает следы мумификации девушки, умершей в расцвете молодости.