Ray Indigo - Память призраков

Словно сакральную тайну за семью печатями, следователь скудно поведал, что соседская бригада вандалов с военным прошлым действительно родом с Чухонских болот. А вот их наниматель, персона куда более загадочная, в светлое время суток никто в коттеджном посёлке его не видел и дружбу с ним не водил. Но словоохотливая и всезнающая женщина из особняка напротив ранее трудилась в журналистской сфере, а на днях случайно обзавелась биноклем…

– Короче, либо потомок династии русских князей Долгоруковых, тьфу ты, то есть Трубецких. Обосновался в элитном посёлке после возвращения из США, как последний из Могикан. Либо предприимчивый однофамилец, сколотивший нехилый капитал на рынке ценных бумаг. Там ему видать, и подвернулась бумажка с княжеским титулом.

– Слава богу, не из Птолемеев! Думаете, что коллекционер бумажек не смог устоять и перед министерскими? А мумии тогда откуда? – засыпала вопросами внештатница, но в этот момент в спальню залетел взволнованный Лео, с планшетом в руках. Он что-то зачастил в параллель скептическим доводам Фемиды на том конце сотового моста. И мысли её окончательно спутались. На плазменном экране устройства пестрели электронные сообщения сверхсекретного отсчёта от хипстера Джея и кудрявого хакера, поразительно добросовестно отнёсшихся к странной просьбе друзей. Ещё бы! Парни, в отличие от Лео, выпавшего на год из российских реалий, были в курсе участия Ангелы в телешоу и минувшей ночью разнесли на весь клуб, что присоединяются к реваншу юного экстрасенса.

Традиционно кодируя свою речь интернет-мемами и смайликами, Женька радостно возвещал о том, что сетевой фильтр изображений, обработавший вчерашние рисунки ясновидящей, выдали такие результаты, о которых он опасался рассказывать по мобильнику, дабы не потревожить «Большого брата». Ведь идентификация одного из патриархов лесных сектантов навела на фотографии бывшего руководителя бойцов невидимого фронта Николая Евпатиевича Чуднова, когда-то проецировавшего свой бесценный боевой опыт на политическую плоскость.

Среди нескольких сравнительных вариаций для второго зловещего адепта, не сумевшего скрыть свою личину, Ангела сразу выделила земляка и коллегу предыдущего политика. Под лишённым всяческих эмоций и красок лицом бывшего чиновника федеральной величины, стояла частная подпись «аграрный олигарх Виктор Резцов». Для максимальной схожести этого крутого пенсионера с таинственным монахом из сна, программа рекомендовала облачить нарисованный художницей-самоучкой оригинал в дорогой деловой костюм и очки с золотыми душками.

Но опознание третьего и самого скользкого адепта биометрической программой было лишено многообещающей конкретики. Система выдала несколько вариантов для сравнения, среди которых наличествовали разные малоизвестные актёры и один гей-активист. Всё это конечно намекало на его посредственность, но Евангелина решила не сдаваться и, уже полностью дистанцировавшись от голоса Горского, повторно перелистала свободной рукой мессидж друзей.

– Вот он! – воскликнула она, и следователь с братом одновременно отозвались по разные стороны эфира, – Вот написано… Мы тут в интернете нашли про, – пояснила она в трубку, – Потомка русских князей Максимилиана Трубецкого, который продолжает благородное дело своих аристократических пращуров, один в один сектант из моего видения. Это, какое дело, интересно, скелеты по шкафам замка распихивать, да?! В общем, заказывал про себя пару статеек этот тип. А вот ещё нашли девелопера из Петербурга, как близнец того князя после некоторого апгрейда, только зовут… Александр Сергеевич Негодин. – дочитала она до конца, переводя горящие глаза с фото представительного «князя» на изображение плутоватого владельца строительного концерна, и дедуктивный запал её пошёл на убыль.

– Ну, что я вам скажу, фрау Стелер… – с недовольством закряхтел голос в трубке, потому как профессиональная зависть к загадочным методам дилетантки переполняла амбициозного карьериста.

– Вообще-то, фройлин!

– От этого не легче, мисс Марпл. Подкинула ты мне глухарей. Значит, скоро запахнет жареным. Уверен, не поедь ты вчера со мной, не было бы всей этой чертовщины!

– Окей, я подкинула, я и буду помогать.

– Да ну, – высокомерно подначивал профи, – Каким же образом?

– На общественных началах, конечно. Мне чужих звёзд не надо, как говорил маленький принц. Вы, детектив Горский, так понимаю, нас ни во что не ставите. Но в долгом ожидании своих запросов и экспертиз…

– Вот откуда ты только знаешь?!

– Сериалы про ментов смотрю на досуге. Так вот, я узнаю о «Спящей красавице» многое и гораздо быстрее твоих патологоанатомов, по одной только её свадебной перчаточке, которую вчера не успела стащить по уважительной причине. Алё? Чего молчишь? Забыл, я на конкурсе рассказывала о своём методе с перчатками. Короче, моё экспертное бюро под названием… Под названием «Индигеты», – Лео заинтригованно улыбнулся и расширил глаза. Но сестра самоуверенно кивнула и, указав на него, себя и планшет с письмами друзей, выставила вверх большой палец, как благосклонный римский император, – И оно сегодня работает только до пяти часов, имей ввиду!

Молодой многообещающий специалист имел ввиду всё, пытался объять необъятное и даже понять непонятное. И лишь обосновать происхождение своих данных грозному начальнику следствия по прозвищу Генералиссимус не представлялось возможным, но надменный отказ от них гарантировал Горскому передачу дела и всех лавр старшему следователю. Он был из тех редких государственных сыщиков, которые, взяв верный след, роют землю носом и крошат асфальт. То есть никаких стеснений, сомнений и преград.

Надо было спешить, ведь аргументы ускользающей внештатницы заманивали некими ориентировками на возможных преступников и беззастенчиво пахли тортом с шампанским. К пяти с гастролей ожидалась мама Стелеров, и со всей своей труппой она намеревалась отыграть на бис прямо в квартире возвращение негодного, но любимого всей душой сыночка. В первые годы своей жизни Лео никак не желал разговаривать, как бы ни старалась эмоциональная родительница и орава педиатров, вдумчивый малыш с платиновыми локонами, играл в молчанку. Но обет молчания был наконец-то нарушен восторгом трёхлетнего чада, когда молодая мамочка в эпоху жёсткого дефицита и аскетизма преподнесла Лёлику на день рождение огромный шоколадный торт собственного приготовления. Ныне обеспеченная и счастливая мать решила поквитаться с сыном годом оскорблённого молчания за то, что сбежал под крыло «бездушного фрица», коим талантливая актриса в запале именовала бывшего мужа. Потому, двадцать лет спустя, последователь Карла Юнга, впервые в своей жизни стряпал торт.