Константин Симонов - Так и будет

Вася.До двадцати двух часов. Если не явимся – разбронируют.

Воронцов.И очень хорошо. И пусть разбронируют.

Вася.А вы знаете, что мне за это от полковника будет?

Воронцов.Ничего, голову не оторвет! Добро б кадровый был, а то, как и я, – по сути – гражданский человек!

Вася.Гражданский? Ого-го!

Воронцов.А вы сами до войны военным были или тоже гражданский?

Вася.Был когда-то артистом.

Воронцов.Оперным?

Вася.Нет, драматическим.

Воронцов.Ну, это еще так-сяк.

Вася.С вашего разрешения, пойду в гостиницу, проверю.

Воронцов.Подождите, подвезу, мне тоже ехать. (Вдруг перейдя на «ты».) А хотя нет, – раз номер бронировать хочешь – не повезу. Иди пешком.

Васявыходит. Входит Оля.

Оля.Все еще не уехал? Ждешь своего полковника?

Воронцов.Черт бы его драл. К обеду не явился! Перетащила к себе тетку?

Оля.В основном. Она с ног свалилась, спит.

Воронцов.И очень хорошо. А то ходила бы тут, под ногами путалась – «балабон», «балабон». А что это за слово – и сама не знает. Балабон! Ну, я иду.

Оля.Ты уже полчаса это говоришь.

Воронцов.А я всегда о том, что я иду, говорю заранее, – надо привыкнуть. Поеду и вернусь в эти… как их… в двадцать три часа. А ты изволь, чтобы полковник не смел никуда удирать. Чтоб распаковался, принял ванну и вообще, чтобы, когда я вернусь, мне уже с ним не спорить. Надоело. Поняла?

Оля.Постараюсь, насколько это в моих слабых силах, задержать столь драгоценного для тебя полковника.

Воронцов.Он не драгоценный, дура! Он человек, у которого все пропало! Он на пепелище приехал, а тут какие-то черти новоявленные живут, вроде нас с тобой. Он прекрасный, деликатный человек. Он, может, сто мостов под огнем построил. И даже одни мой взорвал, черт бы его драл… И не смей ворчать, что тетку к тебе переселил! Ну, я иду.

Оля.Хорошо.

Воронцов. Что хорошо?

Оля.Иди.

Воронцов.Я сам знаю, когда мне идти. (В дверях.) И чтобы, когда я приду, полковник тут был. (Выходит, снова просовывает голову в дверь.) Дмитрий Иванович зовут его. (Уходит.)

Оля, оставшись одна, несколько раз проходит из кабинета в другую комнату и обратно, перенося какие-то, очевидно последние, вещи. Потом берет в столовой кувшин с цветами и переносит его в кабинет. Возвращается. В передней слышен звук поворачиваемого ключа. Стук в дверь.

Оля.Войдите.

Входит Савельев.

Савельев (входя). Простите.

Оля.Пожалуйста, Дмитрий Иванович. Да?

Савельев.Так точно.

Оля.Отец велел мне вас встретить и не отпускать отсюда вообще, и до его прихода в частности.

Савельев.Так это ваш отец?

Оля (невольно улыбаясь). Да.

Савельев (тоже улыбается). Решительный человек! Разговаривал со мной, по крайней мере, как командующий армией. Итак, мне приказано ждать его?

Оля.Да. (Проходит через комнату, открывает дверь в кабинет.) Вот ваша комната. На диване вам постелено. Он удобный.

Савельев.В общем – да.

Оля.Хотя, что я говорю глупости. Это же ваш диван. Костюм, по выбору отца почему-то синий, отутюжен, висит на кресле. Что еще? Полотенце, мыло и все прочее – в ванной. Газ зажигать умеете? Хотя опять, что я… Что еще?.. Да. Обед вам оставлен, сейчас принесу.

Савельев.Спасибо, я обедал.

Оля.Тогда будете пить чай. (Выходит.)

Савельев подходит к двери кабинета, на секунду задерживается, потом решительно проходит туда.

(Входя.) Дмитрий Иванович!

Савельев (из кабинета). Сейчас. (Входит.) Скажите, вы там эти фотографии развесили, пока я в наркомате был?

Оля.Нет, они все время так и висели.

Савельев (очень серьезно). Спасибо.

Оля.Почему спасибо?

Савельев.Так вот, бывает, тронет человека какая-нибудь мелочь. Мой адъютант тут не появлялся?

Оля.Появлялся.

Савельев.Не знаете, достал мне номер?

Оля.Кажется, да.

Савельев.И куда ж он исчез?

Оля.Поехал стеречь ваш номер, чтобы его не разбронировали. Как вам, покрепче?

Савельев.Скажите откровенно, когда придет ваш папа, он мне опять прикажет пить чай?

Оля.Очевидно.

Савельев.Тогда простите великодушно, но я уж его подожду.

Оля.Когда мне отец сказал, что вы приехали, я посмотрела на вашу фотографию, и мне странным показалось, что этот штатский человек в пиджаке вдруг полковник.

Савельев.Самому сначала странно было, а потом ничего, привык. Впрочем, полковник я всего неделю.

Оля.Вы что, в отпуск?

Савельев.Как вам сказать… Приехал за назначением. Но в дни временного затишья у нас стараются дать человеку попутно отдохнуть, по Москве походить. Завтра воскресенье, употреблю на это весь день.

Оля.Куда же вы пойдете?

Савельев.В самые непредвиденные места. Скажем, в зоопарк или вдруг в планетарий. Куда потянет, туда и пойду, сам еще не знаю. А вечером в театр, но только чтобы пьеса без стрельбы. А может, вообще, никуда не пойду. Задрав ноги, буду лежать в гостинице на диване.

Оля.Опять в гостинице!

Савельев.Слушайте, это ведь несерьезно! Влезет в дом чужой человек, будет болтаться тут у вас под ногами! Кому это надо? Поверьте, ценю и благородство вашего отца, и вашу доброту, даже, как видите, не могу удержаться от соблазна вымыться и заночевать, но завтра – сами понимаете! И не на что тут сердиться.

Оля.И не понимаю, и сержусь. Что значит «чужой человек»?

Савельев.Очень просто – чужой.

Оля.Не знаю. Неужели на фронте, когда к вам кто-нибудь неожиданно приедет, вы его у себя в землянке не поселите?

Савельев.Так то же на фронте!

Оля.А я никогда на фронте не была и, наверно, не буду, но я хочу, чтобы тут было так же. Неужели так нельзя не только на фронте, но и просто в жизни? И молчите. И не спорьте.

Савельев улыбается.

Что смеетесь?

Савельев.Вы говорите точно, как ваш отец, – и молчите, и не спорьте.

Оля.Да, и молчите, и не спорьте. И ни в какой гостинице с ногами на диване вы завтра не будете лежать, а я возьму с собой своих друзей, и все вместе пойдем куда захотите, – в зоопарк или на пьесу, где не стреляют!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.