Тамара Ким - 9 месяцев

8 мая 6 ч.30 мин

Сегодня солнце, с самого раннего утра. Небо синее, ни единого облачка. И – холод леденящий.

Очень похоже на меня, мое состояние нынешнее.

Внешне я уже почти обрела живую привлекательную оболочку, но по сути еще не отошла, не оттаяла.

Относительно обиды. 2 момента.

1-й: не давать повода, не вызывать огонь на себя.

2-й: никто и ничто извне не может обидеть, пока сам не дашь себе команду: это обидно! Надо обижаться!

Вчера лишний раз убедилась с Яном. И еще вот какой момент. Пожалуй, не столько он манипулирует мною, сколько я управляю его чувствами, настроением, словами и действиями, потому что я создаю определенный настрой себе, который передается ему.

Он – ведомый в нашем тандеме, а не я! Вчера я это особенно наглядно увидела. И поняла, почему я так уверена, что у нас все получится. Потому, что все зависит от меня. Насколько точно, психологически грамотно и этически благородно я выстрою линию своего поведения, настолько теплым и сильным будет желание Яна быть со мной. Не увязать в мелочных склоках, стычках, обидах, упреках, а создавать положительное эмоциональное поле, расширять его, а уже на нем строить быт, который тоже должен быть пронизан светом добра и радости.

Хватит скорби!

Хватит трагических слов и ситуаций! Вот в этом плане я могу сказать: «Да. Это же надо, столько времени потерять, черт знает, на что!»

Но это – опыт. И как ни странно я пришла к выводу, что самый полезный, действенный, результативный опыт – это негативный, отрицательный опыт.

Главное – вовремя осознать это и взять на вооружение.

10 лет (прожитых) против 30 лет (предстоящих) всего ничего.

Я успеваю.

И еще.

Хватит постоянно пытаться заглянуть в замочную скважину чужой семейной жизни. Все равно кроме мимолетных, отдельных, рваных фрагментов я ничего не увижу, и даже то, что увижу, никоим образом не есть моя жизнь . Все! Необходимо строить, создавать свою жизнь и вовлекать в свою жизнь тех, кто мне нужен.

«Где ты?», «С кем ты?». Да неважно! Имеет значение : Где я? Кто я? С кем я?

У меня есть здоровье, силы, у меня есть талант, у меня есть время. А спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Я выплыву!

15 ч.30 м.

Во мне утрачен какой-то главный стержень – самодостаточность, что ли. И появилась, прямо-таки отшлифовалась, способность рисовать в воображении самые больные для души картинки и страдать, хотя нет стопроцентной гарантии, что это на самом деле так. А если это даже так – каким образом я могу изменить ситуацию? И вообще – какое это, к чертовой матери, имеет отношение ко мне, к моей жизни ?! Только если я сама себе дам команду: страдать! Только тогда это повлияет на мою жизнь . Сначала на настроение, потом на действия, а далее на все течение жизни.

Так неужели я не справлюсь со своим воображением? Думать только о себе, воображать и создавать картины только своей жизни .

Не можешь идти, ползи – ну, видно же впереди уже свет.

Утром только так красиво все разложила по полочкам, а сейчас – опять все покатилось!

Нет! Я сказала: Нет!!!

Дальше дневника эта эмоция не растечется.

Не важно, где ты, с кем ты!

Важно, где я, с кем я ! По большому счету я прекрасно понимаю Яна. И напрасно ревную. В самом деле, ему сейчас не женщины нужны. Нет. Особенно в праздники. Ни женщины, ни дурацкие семейные пары в чинных застольях не восполнят ему того, что он утратил с уходом из органов.

Мне это вдвойне печально, потому, что, сдержи он слово чести, данное мне, он еще лет 20 был бы в обойме. Как минимум в 50 уже был бы генералом. Я это ЗНАЮ, я это ВИДЕЛА. Но он оказался не столь дальновидным, он решил, что если останется с Галиной, то сможет сохранить все те моральные, социальные и материальные блага, которые пришли к нему вместе с любовью моей. Он и сейчас (да теперь уже никогда) не согласится с тем, что с того момента, как я вошла в его жизнь, и он был искренен в своих чувствах и намерениях ко мне, его жизнь круто пошла вверх.

И все как отрезало, когда он начал сначала уклончиво, а потом прямым текстом говорить, что о семейной нашей жизни не может быть и речи.

Законы метафизики неумолимы и неизменны независимо от того, верим мы в них или нет, понимаем мы их или нет. Это точно так же, как, например, я в математике абсолютный ноль, но это вовсе не говорит о том, что математика как наука абсурд. Все очень четко прослеживается и совпадает. Но ему этого не понять. Пока осталась только материальная обеспеченность, но и это не долговечно.

Мне бесконечно жаль того полковника Осенева, который не сделал рывок, зациклился на деталях, увяз, а ведь мог иметь гораздо больше.

Все. 23 марта он вынес окончательный вердикт себе, послав меня в самой грубой форме. Я в очередной (!) раз забилась в истерике, умоляя его не бросать меня.

Почему?

Потому что знаю: или мы будем вместе, или нас не будет вообще. Он этого не понимает, а я это ЗНАЮ, я это ВИДЕЛА. Не знаю, откуда и почему, но я это просто ЗНАЮ. Для простоты понимания окружающих я говорю, что это ЛЮБОВЬ.

Хотя, он, пожалуй, тоже это ЗНАЕТ, иначе почему бы он не рвал со мной окончательно? Нет, он не ЗНАЕТ, он просто инстинктивно чувствует, но не осознает.

Ну, и х…!

Я не могу его ни презирать, ни ненавидеть! У меня сейчас словно ломка у наркоши. Периодами как скрутит – так и хочется автомат в руки и косить всех сплошным огнем. Потом приходит какая-нибудь спасительная мысль, – и наступает прозрение. Выдержу, – значит, избавлюсь от этой зависимости. По большому счету мне его жалко. Ведь наказание неизбежно, и оно исходит не от меня, а потому я не в силах его предотвратить. Единственное спасение его – остаться со мной, т.е. сдержать слово офицера, данное мне дважды. Ведь по сути он вдвойне смалодушничал: в первый раз, когда дал слово и не сдержал, и второй раз, когда стал утверждать, что никогда этого не было, что он не мог такого говорить, что это я сама придумала.

Расчет его был примитивен: нас было только двое, никто больше не слышал, а меня можно бортануть: не говорил, и все, не докажешь!

Но он не учитывает главного: с нами был Бог, Силы Небесные, и верит он в это или нет, сверху четко контролируют все наши действия, слова, поступки.

Вот почему я всегда возмущаюсь, когда он с ужасом озирается вокруг: вдруг кто-нибудь увидит и донесет Галине.

Главное не то, что Галина узнает, главное – что сверху смотрят и видят. Когда он был искренен в своих намерениях довести детей до совершеннолетия и расстаться с ней и узаконить отношения со мной, это было честно и благородно, а потому свыше вознаграждалось и улучшением здоровья, и продвижением по службе и повышением должности и зарплаты, но он не сумел увязать этой причинно-следственной связи. Он решил, что главное, чтобы Галина и окружающие не узнали, и тогда можно и дальше так жить. Тем более что она, узнав, что у него есть я, кардинально изменила свое поведение и отношение к нему, став почти примерной женой. А я привязалась настолько, что не мыслила себе жизни без него.