Максим Владимирович - Последний кабальеро

Опять тишина окружила пятерых живых, стоящих возле костра. Семь трупов недвижимо лежали на земле. Где-то высоко в горах тоскливо запел волк. Через какое-то время ему стал вторить другой. В небе стояла луна, скрываемая за облаками, время от времени. Костёр весело шипел, выбрасывая в небо столпы искр, словно шаман в каком-то диком магическом танце. Тихо прошелестели крылья ночной птицы. Напуганная волчьим воем, заржала лошадь одного из охотников. Конь Коррадо быстро вышел на поляну, скрытый до этого невысокими соснами.

Коррадо нетвёрдыми ногами подошёл к коню, и успокоил его, похлопав по крупу, достал сушёное яблоко, пошептал ему ободряющие слова. Остальные терпеливо ждали, и он решился спросить.

– Но если все умерли, то как, и главное, кто смог передать вам сведения, что на монетах изображена карта?

Капитан де Салазар улыбнулся, так, словно он только, что был назван, по меньшей мере, императором континента. Остальные тоже приосанились, как на параде, хоть и были все в земле, и одеты в бедную одежду. И медленно, очень торжественно ответил. Слова его контрастировали с самой обстановкой, где они были сказаны.

– Потому, что у императора Аугугсто Первого был ещё один сын. Младший, почти младенец. Но хотя ему было только пять лет, он обладал феноменальной памятью. И он запомнил, всё, что говорил его отец и старший брат. После убийства отца и брата, а также многих других бежавших за императором, его приютила одна семья, в этой местности. Они не знали, кто он такой, просто ребёнок, потерявший в пучине войны свою семью. Он вырос, и у него появился свой сын. Которому он и передал свои тайные знания, на смертном одре, о самом кладе и об их происхождении. Но монархисты не были истреблены полностью. Они создавали группы, которые собирали информацию по крупицам. Постепенно они нашли его, и были готовы начать выступление. Даже сам клад был не нужен. Но случилось опять нашей стране испытать горечь революции. С севера хлынули войска наших соседей. Страну охватила война, оборонительная и гражданская. Внук короля погиб, защищая свой народ, не позволил гуэро захватить эти земли. Он командовал сводным отрядом в тысячу человек. И они встали стеной перед войсками гуэро, превосходившими их в несколько раз! Даже те были поражены стойкостью внука императора! После смерти у героя остался сын, не знавший ничего про своё истинное происхождение. К несчастью его существование для всех оказалось тайной. Мать его, скромная женщина, не знала тайну своего сына. И все полагали, что теперь о восстановлении монархии можно забыть. Пока три года назад в столице один престарелый член тайного общества не увидел у своего знакомого, фотографа Диего Похерос, снимок, что я тебе показал. Старик был поражён! На снимке был запечатлён сам император в молодости! Оказалось, что юноша с фотографии учился в столичном университете, но после третьего курса был вынужден срочно вернуться домой. Так срочно, что даже не забрал свою фотографию, сделанную после окончания третьего курса. У фотографа осталось только имя, Фидель. Потом выяснили через своих людей в университете, кто это мог быть. По карточке опознали одного студента, которого звали Фидель, и происходил он из одного благородного семейства в Сьюдад-Крочас. Так по крупицам и установили истинное нахождение правнука императора. Мы выполняем волю одного уважаемого человека из столицы, чьего имени, как ты сам уже понял, мы не назовём. Время от времени берём заказы на всякую сволочь, но от главного не отступаем! Известие, что он действительно тут есть, и главное, его хотят подставить, значит, что пора переходить к активным действиям!

– Но я то, я зачем вам нужен? – Коррадо опять испугался, не меньше своего коня, услышавшего очередную серенаду серых хищников. Он уже догадался, для чего этим людям он нужен.

– Ты будешь нашими ушами и глазами в логове врага императора! Это твой долг, сержант! И другого пути у тебя теперь нет! Или с нами, или Себастьян сохранит нашу тайну от всевидящего ока прислужников подлеца Кавальера!

Сержант Мигель Коррадо тоскливо подумал, что надо было напасть на «котов». Быстрая смерть. Лёгкая смерть.

Тропинка вилась, обходя старые почти мёртвые деревья, покрытые налётом смолы, окаменевшей от времени и жары. По камням бегали мелкие ящерицы, в кустах и на ветках старых деревьев шуршали птицы, потихоньку перекликаясь, напуганные визитом человека. Человек был тут редким гостем. Даже охотники не рисковали соваться во владения «Большой Тава», легендарного седого медведя, неимоверно большого и хитрого. Местные считали, что он живёт тут с момента создания мира. Это конечно было враньём, услышав такое объяснение, заявил майор. И теперь он, сержант Хуан Эчеварра в одиночку, осторожно, таясь от каждого шороха, пробирается сквозь заросли, полные опасностей и ядовитых змей, к старому форту времён колонизации, построенному на вершине горы Кастакаваль, священной горы предков местных всех племён.

До того, как «белые демоны» пришли на плато, названным впоследствии Секуаруедас, это место было свободным от распрей и ссор. Враждующие племена посылали своих парламентёров к старцам, живущим на горе Кастакаваль, чтобы примирить свои народы. Жертвенник всегда был завален цветами и плодами, как знак признания мудрости богов и памяти предков. Священный огонь постоянно коптил на вершине горы, заправляемый чёрной кровью земли, вытекающей из болот, раскинувшихся за рекой Херисад. Были там и каменные изваяния предков, украшенные камнями, добытыми в земле и подобранными на речных отмелях. Жёлтые, красные, голубые, зелёные, с чёрным отливом, и бесцветные, их осторожно гранили лучшие мастера, и затем после обряда вставляли в истуканы. Которые запечатлели разные этапы жизни бога-Птицы, всего семь. Последний, седьмой идол, был сделан из золота, чистого, весом почти тонну. Стояли там и жертвенники местным богам, божкам и духам предков, украшенные уже беднее, но тоже имевшие ювелирные украшения и золотые подносы для пожертвований. Именно легенды, сильно приукрасившие сокровища древних богов, и привели туда авантюристов из отряда Руиса Гусмана. Сорок шесть человек, вооружённые мушкетами и тремя пушками, быстро отогнали местных защитников от священной горы. Устроившись на вершине, Гусман не стал почивать на славе победителя, а принялся тут же, с привлечением пленных, строить форт. За три недели, прошедшие в постоянных нападениях туземцев, бессмысленных и яростных, форт был построен. Подошли ещё два отряда, из разбитого воинства горемыки Охедо, усилившие гарнизон ещё тремя орудиями и двадцатью шестью аркебузирами. Но племена не сдавались, хотя в битвах счёт потерь туземцев шёл на тысячи, новые хозяева не могли заставить местных подчиниться. Они не могли даже отправить золото и драгоценности, награбленные в храмах, в Картакуена, тогда единственный укреплённый порт на берегу, в ста сорока милях от Кастакаваль. Много крови пролилось, пока адмирал Хуан Сиерра, отправившийся в поход до другого берега, не был вынужден спасаться бегством от разъярённого войска Тишакталь, последнего вождя свободных племён, кто посмел бросить вызов пришельцам. Адмирал Сиерра просто не заманил несколько разрозненных отрядов племенного союза Акаура, и следовавших за ним войско Тишакталь, вооружённых примитивным оружием, в основном каменными топорами и стрелами с костяными наконечниками, в расщелину под Кастакаваль. Заложенные ранее бочки с порохом подорвали, когда почти десять тысяч воинов вошли в узкий проход. Камни завалили проходы, и похоронили заживо всех воинов Тишакталь. Ещё несколько дней слышали в форте стоны умирающих под завалами из трупов и камней, не могущих выбраться туземцев. Победа принесла адмиралу Сиерре почёт и уважение, он был назначен первым губернатором Акаура. Гибель большого числа молодых и сильных мужчин сломило сопротивление туземцев. Гора, и без того считавшаяся священной, стала теперь запретной для людей Акаура, или их потомков. Только шаманы и отверженные уходили сюда. А так же искатели золота.