Дарья Коломичева - Лес. 23:57

– Всем привет! С наступающим! – сорвалось с её губ.

– Привет, красавица. Выглядишь шикарно, – ответил я.

Ребята тоже поздоровались, но было заметно, как они пытаются не акцентировать внимания на внешности девушки. Она будто околдовала всех, ввела в заблуждение, в ступор. И чтобы разрядить обстановку, минуту спустя, я решил поинтересоваться как там дела у Бобби с его вновь обретённым отцом.

– Кстати, Боб, – начал я. – Как там твои семейные дела? Удалось перенести встречу?

– Да, второго числа увидимся, – нерешительно пробормотал он. – Вроде всё нормально. Вчера по телефону это обсудили.

– Ну вот и славно! – воскликнула Лили. – А теперь, может кто-нибудь всё же согреет даму бокалом игристого?

– Отличная идея! – поддержал Майки.

– Да, что ж это я… Совсем забыл. Сейчас. – С этими словами Лирой отложил карты на стол, отошёл за барную стойку, немного покопошился там и вернулся, держа в руках бутылку шампанского и стопку каких-то картин (так, по крайней мере, показалось на первый взгляд).

– Открывай и наливай пока, – скомандовал он, сунув бутылку под нос обескураженному и немного потерянному Майку, удивлённо уставившемуся на загадочные рамки.

Однако, тайна этих предметов была недолгой. Лирой развернул их и продемонстрировал каждому из нас. Это был удивительно трогательный момент. Оказалось, что в рамках находились вовсе не картины, а газеты. Старенькие газеты с непонятными статьями, рекламами, заголовками, касающимися событий прошлого. Сперва мы даже не поняли, что они значат и зачем Лорри вообще их сюда притащил. Но увидев растерянность в наших глазах, он указал на даты. Необыкновенное чувство захлестнуло всех. Невероятное. Никто не ожидал такого подарка и даже не мог подумать, что это будет настолько приятно. Что человек может быть настолько близким другом, чтобы придумать такое. Позже Лирой рассказал нам, как ему в голову пришла эта замечательная и поведал историю о том, каких трудов ему стоила её реализация. Приукрашая и утрируя в свойственной ему манере, конечно. Мы были тронуты. Разумеется, больше никто из нас не позаботился о подарках. Нам казалось, что встреча второй половины века вместе уже многого стоит, поэтому никто не обижался. Даже Лирой. Ему было важно именно подарить что-то, чтобы оставить о себе нестираемый след в нашей памяти, а не для того, чтобы получить какую-нибудь безделушку в ответ.

Близилась полночь. Мы сидели, выпивали, ели предложенные закуски и общались, провожая старый год. В ту минуту мы даже не предполагали, что всё вдруг может рухнуть. Так было чудесно. Так безоблачно и спокойно. Невероятная гармония родственных душ пяти лучших друзей в эту по-настоящему волшебную ночь. Я сидел и думал о том, как всё-таки хорошо, что мы вместе. Но не только эта мысль занимала мою беспокойную голову, было там и что-то сумбурное, но философское и немного меланхоличное, навеянное атмосферой того дня и недавними событиями. Ведь это правда: мы не замечаем, как меняется мир вокруг нас. Понимание этого ускользает. Уследить сложно, невозможно даже, можно сказать. Для этого нужно не проживать жизнь, а как бы смотреть со стороны на неё так, если бы это был всего лишь фильм. А мы живём. Думаем, мечтаем, действуем как-то. Пусть так. Не важно. Не столь важно, по крайней мере. Проблема в том, что мы перестаём замечать, как меняемся сами. Наши взгляды, мысли, слова… От чего это происходит? Почему так? Всё исчезает, меркнет, стираются контуры и краска. И вот уже дотянуться до неба нельзя. Его будто не стало. Неужели стоит похоронить мечты, некогда казавшиеся такими осуществимыми!? Мы теряемся в бесконечности фонарей и электрических проводов, забывая, кто мы друг для друга и для самих себя. Разучиться говорить просто. Просто – потерять навык. Просто – сжать душу в кулак, стиснуть до размеров крошечного бриллианта, протянуть кому-то и отдать. Нет, подарить… навсегда. Сложности начинаются после. Хорошие они или нет, не нам судить. И расплачиваться за последствия придётся каждому по-своему. Так есть. Но не каждый в состоянии уловить это. Мои слова могут показаться несвязными. Напрасно. Ведь нет на свете ничего сложнее простоты.

Позже вся совокупность мыслей и ощущений внутри меня, пройдя пару метаморфоз, превратилась в тост, и мне захотелось его озвучить. Подняв бокал, я произнес:

– Давайте выпьем за то, чтобы всё плохое, что было с нами, осталось в уходящем году, а в будущий перешли только наши самые светлые мысли, мечты и чувства. Чтобы мы не забывали мечтать!

– Отличный тост! Чин-чин! – сказал Лирой.

– Чин-чин! – поддержали остальные, звонко стукнув бокалами над столом.

Первая бутылка шампанского быстро закончилась, и Лирой пошёл в подвал, чтобы принести ещё. До наступления Нового Года оставалось всего три минуты, и ему было нужно поторопиться, чтобы наполнить бокалы до того, как часы пробьют двенадцать. Мы же оставались ждать наверху.

Вдруг раздался грохот. Сперва показалось, будто наш рассеянный друг нечаянно что-то разбил, но шум исходил не из подвала. Звуки слышались на улице, где-то вдали, затем стали приближаться. Через минуту земля содрогнулась. Задрожал столик, за которым мы сидели, и остальные столики тоже. Потом вибрация усилилась. С полок стала падать и биться посуда. Окна начинали трескаться, с потолка посыпалась штукатурка, стала падать мебель, картины со стен. Упала и разбилась в дребезги огромная старинная ваза, стоявшая в углу. Было видно, как за окном земля разламывается пополам, поглощая окрестные сооружения. Потом вырубилось электричество. Начался хаос и нас охватила тихая паника от непонимания происходящего. Лилли вскрикнула, испугавшись резкой темноты, но быстро замолчала.

Когда толчки прекратились, наступила тишина. Но не полная тишина, как бывает иногда в лесу, когда идёшь в поход отдохнуть от суеты и городского шума. И не умиротворяющая тишина побережий в штиль. О нет, это был самый ужасающий вид тишины, предвещающий что-то очень плохого. Зловещая тишина. Мы тоже молчали.

Снизу доносились шорохи, шаги и бормотание Лироя. «Отлично, значит, он жив» – подумал я. Вскоре из-под двери, ведущей в подвал, забрезжил свет фонаря, а вслед за ним показался и сам Лирой. Он открыл дверь и, пытаясь изо всех сил скрыть собственный страх, дрожащим голосом сказал:

– Не кисло нас тряхануло.

– Лорри! Ты в порядке? – крикнула Лиллиан, вскочила с места и бросилась к нему.

– Рады, что ты цел. Что это было? – спросил я.

Лирой обнял Лили, осветил нас фонарем и продолжил:

– Не знаю. Снова землетрясение. Меня чуть не придавило одной из полок в подвале! Кстати, вот. Шампанское я успел найти.

Он поставил на стол бутылку и сел рядом. Лили, не разрывая объятий, небрежно плюхнулась к нему на колени. В тусклом свете фонаря был заметен невероятный испуг в её глазах. Даже скорее паника от непонимания и отчаянного неверия в происходящее. Я взглянул на остальных. Бобби вжимался в угол, где сидел, трясущимися руками перебирая покерные карты. Видимо, эти манипуляции как-то успокаивали его. А Майки растеряно смотрел в окно, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в темноте. Зрелище было настолько неординарное, что я сам растерялся. Мне даже показалось, что Лилли не просто испугалась за жизнь друга. Здесь было что-то другое. Возможно, её сердце тоже неровно стучит по отношению к Лирою. Может быть, эта на вид самоуверенная и независимая девушка тоже страдает от неразделённой любви?