Сергей Щавелев - Наивинный. Драма в двух действиях

Аркадий. Симпатичная. Загадочная какая-то. Ну, и как у тебя с ней?

Антон. Никак.

Аркадий. А что так? Взаимностью не ответила?

Антон. Да. Правда, я ей о своём отношении не говорил…

Аркадий. Ну ты даёшь, старик! Не говорил он! По-твоему, девушка должна сама догадаться, что она тебе нравится? Она у тебя, случайно, не телепат?

Антон. Но она же видит, как я к ней отношусь!..

Аркадий. Ничего она не видит! Ничего она тебе не обязана видеть! Нравится девушка – так ей об этом и скажи, в открытую. А то изведёшься от догадок, недомолвок. И её изведешь. Войди в её положение. С одной стороны, ты явно проявляешь к ней симпатию. С другой стороны, молчишь, как пень. И что же ей делать? Ждать, пока родишь нужные слова?

Антон. Я как раз и собирался так сделать, а потом подумал: чего я буду навязываться!

Аркадий. Это – не навязывание. Это – обычное выяснение взаимных отношений. Вот если она тебя отошьёт, а ты и после этого будешь её преследовать – тогда да, это будет самое настоящее навязывание. Эх, учиться тебе ещё и учиться! Не обижайся, конечно.

Антон. Да я и не обижаюсь. Просто немного обидно…

Оба усмехаются.

Аркадий. Скаламбурил, бывает. Так чего же тебе обидно?

Антон. У меня такое чувство, что бабы меня не воспринимают всерьёз. Словно я для них ещё маленький.

Аркадий. Ты имеешь в виду своих одноклассниц?

Антон. Да.

Аркадий. Всё правильно. Дело в том, что девочки взрослеют раньше мальчишек. Психологически, так сказать. Пару веков назад их в пятнадцать лет уже замуж выдавали! Поэтому вы для них ещё маленькие.

Антон. То-то я смотрю – они всё к десятиклассникам да к студентам липнут!

Аркадий. Именно. Это, конечно, с возрастом пройдёт. Вот будет вам по двадцать – двадцать два, перестанете обращать внимание на разницу в возрасте, что вы, что девицы. Но пока, увы, всё есть, как есть.

Антон. Но почему к некоторым другим одноклассникам отношение у девок другое? По крайней мере, их в открытую не считают маленькими!

Аркадий. Это кого же не считают маленькими?

Антон. Да ты их всё равно не знаешь… Серёга, например.

Аркадий. Я о нём слышал от твоей бабушки. Это юный пловец, что ли?

Антон. Он самый. Он уже мастер спорта среди юниоров!

Аркадий. Ну вот, ты сам и ответил на свой вопрос. Мы с тобой установили, что твои сверстницы – это уже практически взрослые девушки, так?

Антон. Так.

Аркадий. И они уже приучаются смотреть на представителей противоположного пола, оценивая их личностный потенциал. Этот твой Серёга уже чего-то добился. Сам, понимаешь? Значит, он потенциально может быть хорошей, надёжной опорой в жизни.

Антон. Да с Серёгой-то понятно, но вот другие ничего выдающегося из себя не представляют, и всё-таки вызывают интерес…

Аркадий. Другие, мой дорогой, достаточно приземлённые и практичные. А вот ты, насколько я тебя знаю… только не обижайся… ты, на мой взгляд, излишне романтичен. Вот скажи, что ты сейчас читаешь?

Антон. «Машину пространства» Кристофера Приста.

Аркадий. А, знаю, читал. Это что-то вроде фанфика по Герберту Уэллсу.

Антон. Чего-чего?

Аркадий. Так на Западе называют произведение по мотивам другого, очень популярного. А на любовную тему что-нибудь читал?

Антон. Так… «Белую перчатку» Майна Рида.

Аркадий. Этот роман, Энтони, впору читать десятилетним мечтательным девочкам, а не пятнадцатилетнему мужику.

Антон. Да я же его не в первый раз читаю, просто вдруг захотелось перечитать.

Аркадий. Раз захотелось – значит, тебя что-то очень сильно притягивает в данном произведении. Я помню «Белую перчатку» – сплошные сантименты с приключениями. Почитал бы лучше «Американскую трагедию» Драйзера. Это именно то, что тебе в данный момент необходимо, чтобы многое понять.

Антон. Я фильм смотрел.

Аркадий. Фильм хороший, но книга лучше. Глубже.

Антон. Я ещё Мопассана читал.

Аркадий. Что именно?

Антон. «Жизнь».

Аркадий. А вот это, может быть, и рановато. Не потому, что там описываются интимные отношения. Просто ты пока в полной мере не сможешь оценить мотивы и поступки героев. Жизненного опыта у тебя не хватает.

Антон. А у наших баб что, этого самого опыта больше?

Аркадий. Опыта, может, и не больше, просто женщины гораздо способнее в его приобретении. Как я уже говорил, ваши одноклассницы смотрят на вас, как на потенциальных мужей. А вот чем ты, например, пытался произвести впечатление на ту же Марину?

Антон. Ну, я сделал ей фотографии… правда, они не очень-то ей понравились… и потом, у меня же фирменный фотоаппарат, японский!

Аркадий. Не у тебя, а у твоих родителей. Вот в чём дело. Повторю ещё раз: ты в их глазах пока ничего из себя не представляешь. Извини, но это так. Японский фотоаппарат – заслуга твоих предков. Как и огромная квартира, как и большая дача в академическом посёлке. Это всё – не твоё, понял?

Антон. И что же мне делать?

Аркадий. Работать над собой. Подумать, чем будешь в жизни заниматься, чтобы добиться успеха. Поменьше витать в облаках. Читать хорошую литературу, того же Драйзера.

Антон. У меня ведь ещё одна баба была. Ну, в смысле, не была, а… в общем, она меня послала.

Аркадий. Бывает.

Антон. А мне передали, что она хотела меня испортить. Интересно, что она имела в виду?

Аркадий. Ни фига себе у вас одноклассницы! ( Понизив голос .) Я так понимаю, у тебя пока ни с кем ничего не было?

Антон( испуганно ). В смысле?

Аркадий. Да ладно, простачком-то не прикидывайся. И в самом деле, ещё рановато.

Антон. А-а-а… Не было. Да и с кем?

Аркадий. А у этой твоей подруги, судя по всему, мужики были, и не в единственном числе. Вот она и решила тебя развратить. Ты же в её представлении пай-мальчик, неиспорченный, романтичный… Но ты не оправдал её надежд. Не захотел развращаться.

Антон. Ты думаешь, она бы на это пошла?

Аркадий. Без всяких сомнений.

На крыльцо дачи выходит Ирина Александровна.

Ирина Александровна. Мальчики, идите пить кофе!

Антон выключает магнитолу. Они с Аркадием покидают беседку и входят на веранду. Садятся за стол, Ирина Александровна разливает кофе.

Ирина Александровна. Звонила Оля, к ним приехал из Новокузнецка Кузьма Матвеевич с Олесей. Завтра все вместе приедут сюда, на дачу.