Вера Симкина - Усечённое правосудие

Судья: – Почему такое первоначальное следственное действие, как осмотр места преступления был произведен только на четвертые сутки?

Свидетель: – Мы вообще сначала не знали, где получил ранение Колосов, и никак не связывали это событие с деревней, где проходила свадьба. Совершенно случайно при осмотре автомашины во дворе прокуратуры понятым оказался житель этой деревни. Увидев машину, он засомневался, не на ней ли в деревню приезжали хулиганы громить свадьбу, потом рассказал своему соседу, который вроде бы внимательно рассматривал тем вечером машину. Они позвонили мне из деревни, рассказали о своих сомнениях и попросили разрешения приехать вместе и осмотреть эту машину еще раз. И когда посмотрели, подтвердили, что это та самая автомашина. Они же назвали одного из парней, которые были там вместе с Валерием. После этого и был произведен осмотр места происшествия.

Прокурор: – В протоколе осмотра записано, что вы обнаружили между забором и дорогой только капли крови. Вы не допускаете, что в течение четырех суток прошел дождь и смыл большую часть крови?

Свидетель: – Такого я не допускаю. Мы обнаружили кровь только на траве. Если бы прошел дождь, то он смыл бы кровь с травы.

Прокурор: – А нож вы искали?

Свидетель: – Да, нож мы искали и на обочине дороги, по 50 метров в обе стороны от следов крови, и на дороге, и в огородах за забором. Но найти нам его не удалось.

Судья объявила допрос свидетелей законченным и спросила участников процесса, не имеют ли они дополнений к судебному следствию.

Адвокат попросила огласить показания Ивановой, поскольку ее вызов в суд невозможен.

Прокурор возразил против оглашения этих показаний, так как они противоречат другим материалам дела и устранить противоречия можно только при допросе свидетеля.

Судья недоуменно посмотрела на прокурора:

– А вы не хотите выкинуть из дела все другие противоречия, чтобы совсем все было просто?

Прокурор смутился, поняв, что сказал глупость.

Судья огласила показания Ивановой, данные ею на предварительном следствии. Было ясно, что здесь в судебном заседании они попали на подготовленную почву и все присутствующие обычные зрители, поняли, что адвокат не зря старалась, она не просто тянула время, не устраивала «цирк», что она ясно видела перед собой цель и шла к ней.

Коль скоро Валерий после получения ранения смог выйти из машины, зайти во двор к свидетелю, помыть руки, то полученное им перед этим ранение не могло быть таким серьезным и опасным, каковым является повреждение сонной артерии. Даже простой деревенский житель знает, что ранение в сонную артерию влечет обильную и быструю кровопотерю. Зал затих, были слышны только сдержанные всхлипывания потерпевшей, которая теперь уж, наверное, в последний раз прощалась с сыном.

Судья объявила об окончании судебного следствия и предоставила слово прокурору для участия в прениях.

Прокурор сказал, что находит вину подсудимого в умышленном убийстве полностью доказанной. Все недоразумения и недочеты в следствии произошли по вине подсудимого, который скрылся с места преступления, чем поставил следствие в безвыходное положение. Он попросил суд признать подсудимого виновным и назначить ему наказание в виде 10 лет лишения свободы в колонии строгого режима.

Слово для участия в прениях было предоставлено адвокату.

Нина Васильевна встала и сказала, что признает бесспорно доказанным нанесение подсудимым удара ножом в левое бедро подсудимого. Квалифицировать это преступление не представляется возможным из-за отсутствия ответа на вопрос о тяжести указанного телесного повреждения: и следователь, и суд отклонили заявленное ею ходатайство о назначении дополнительной судебно-медицинской экспертизы, которая должна была ответить на этот вопрос. Поэтому суд располагает только фактическими обстоятельствами, а, именно: после получения этой травмы Колосов Валерий передвигался самостоятельно, и его друзья не торопились доставить его в больницу. Из этого можно сделать вывод, что причиненное телесное повреждение не было опасным или тяжелым. Она предложила вспомнить, при каких обстоятельствах было причинено это телесное повреждение. Подсудимый упал на землю от удара Колосова и видел, что тот, продолжая нападение, замахнулся ногой. Следовательно, подсудимый был поставлен Колосовым в положение необходимой обороны. Поэтому его действия не являются преступлением, и он подлежит полному оправданию.

По поводу смертельного ранения, причиненного Колосову, она сказала, что имеется много обстоятельств, которые вызывают сомнение в том, что оно причинено подсудимым: это и показания свидетеля Ивановой, и отсутствие большого количества крови на месте удара в ногу и в машине, где первоначально сидел Колосов, и поза подсудимого в момент нанесения удара Колосову. Наконец, демонстрация свидетелем способа передвижения Колосова от забора к машине. Без устранения указанных сомнений обвинительный приговор не может быть постановлен.

Судья объявила прения оконченными и предоставила подсудимому право на последнее слово.

Подсудимый сказал: – Я нанес Колосову только один удар – в ногу. В шею подсудимого я не мог ударить, потому что я лежал на земле, а Колосов стоял надо мной. С места преступления я не скрывался и препятствия следствию не чинил. Я не считаю себя виновным в убийстве Колосова.

Суд удалился для постановления приговора.

Постановленный по делу приговор гласил: признать подсудимого виновным в убийстве при превышении пределов необходимой обороны, ограничиться отбытым наказанием и освободить осужденного из-под стражи в зале суда.

Дело было закончено. От подачи жалобы Дмитрий отказался, он был очень рад освобождению из-под стражи. По мнению присутствующих, суд сделал все, что мог.

Но адвокат понимала, что это она сделала все, что могла, поскольку у не нет властных полномочий.

У нее не было даже права и возможностей провести свое расследование.

Но суд был наделен и властью и правом довести это дело до конца: не ставить клеймо убийцы на человеке, который этого убийства не совершал, и не оставлять безнаказанным настоящего убийцу.

Заключен такой негласный договор: ты берешь на себя убийство, а мы тебя за это не наказываем.

Разве это – не усеченное правосудие?

Когда следователь Ярцев принял настоящее дело к своему производству и познакомился со всеми материалами, он сразу понял, что показания Ивановой Надежды являются одним из главных препятствий против обвинения Дмитрия в убийстве. Он предпринял попытку допросить ее повторно, рассчитывая встретить обычную деревенскую девушку, которую можно немножко запугать, немножко уговорить и получить от нее другие показания, не настолько определенные, как раньше, и вписывающиеся в общую картину преступления, которую было задумано создать.