Артур Сперанский - Лица напрокат. 18+

– Закрой свой рот, я …, – продолжала Николь, но Аким уже не мог слышать её, его озадачила мысль, и он не мог больше ни о чем думать. «у попа была собака, он ее убил… Какого хрена этот мерзавец сделал это? Это же глупая собака. За что он так ее? За съеденный кусок мяса? Собака не соблюла пост? Эти чертовы священники с мутирующим сознанием, они то и дело творят ужасающие вещи, прячась за спиной своего друга Иисуса. У меня была знакомая проститутка, так вот она рассказывала…», – мысли Акима росли в геометрической прогрессии, и он, игнорируя вопли Николь, пошёл дальше оценивать ситуацию. Она продолжала кричать ему вслед, но вакуум его мыслей не давал чувствительной психике принять в свой храм ни слова из выкрикнутого ей. Нет ничего страшнее пьяной озверевшей девушки, а вот пьянство мужчин порождает похуизм в его глубокой и хронической ипостаси.

Но вдруг мысли Акима, окликнула приятная музыка, которую тот, наконец-таки, смог услышать. Маэстро грациозно исполнял одну из композиций Фредерика, мать его, Франсуа черт его дери Шопена 2 2 Фредери́к Франсуа́ Шопе́н – польский композитор и пианист-виртуоз, педагог. Крупнейший представитель польского музыкального искусства, стал основоположником польской национальной композиторской школы. . Ну вот, вечер стал принимать более приятный окрас, а может виной всему полу-соматическое состоянию алкогольного опьянения? Не думаю. Музыка проходила сквозь Акима, наполняя каждую клетку его тела каким-то чудесным спокойствием. Подушечки пальцев маэстро занимались любовью с клавишами фортепьяно, нежно касаясь их, сливаясь с ними, порождая чудное детище, которое Аким был готов всю ночь лелеять на своих руках.

Попутный музыкальный ветер, послал фрегат Акима к гавани, которая стала главной целью этого вечера, так он оказался за барной стойкой. Бар… – оплот любого одинокого сердца, ищущего радость тепла, после ужасной пурги. Аким сел по центру бара. Слева от него сидела женщина бешеной красоты с белым питоном, греющимся на ее костлявых плечах. Красота этой девушки была действительно необычайна: смуглая кожа, черные, как смоль волосы и, конечно же, глаза цвета голубой лагуны, из которой так и хочется испить после буйной попойки. «Зачем ей змея? Для каких утех, не удивлюсь, что эта тварь отужинает одним из бедных карликов под закат сегодняшней ночи». – Подумал Аким. – «Нужно заговорить с ней».

– Ну и шоу же ты устроил, тебе это не идет, – внезапно начала она.

– Что не идет?

– Ой, прости, я имею в виду, тебе это не к лицу, я первый день в городе, мне успели многое рассказать о тебе. Я как раз остановилась в «Золотом Руно». Как мне известно – заведении твоего отца. Девушка выглядела многозначительно богатой: одежда, украшения, грамотно поставленная речь.

– Что ты можешь знать про меня? Я алкоголик, делинквент 3 3 Делинквент (от лат. delinquens – правонарушитель) – субъект, чье поведение характеризуется нарушением правовой нормы, в результате чего возникает правоотношения ответственности. , социопат и бесславный ублюдок, наплевавший на каноны бутафорной морали, царившей в этом душном мне помещении. – Заявил Аким.

– Ты мне не кажешься таким, да и в прочем, если тебе здесь так душно, ты в праве молча уйти, не навязывая этим людям свою неприязнь к происходящему.

Девушка явно нравилась Акиму все больше и больше. Казалось, будто ее белоснежный питон в тот час разбил его грудную клетку, и, схватив в тесные объятия его сердце, предоставил даме на блюдечке.

– Как твое имя? – Заинтересованно продолжил Аким.

– Меня зовут Лила, а ты, как я поняла – Аким. Рада знакомству.– Ответила девушка, после чего достав из сумочки «чек 4 4 Чек – сверточек из фольги или бумаги с героином или кокаином. » с белым порошком, высыпала его на своё карманное зеркальце и положила на стойку между ней и Акимом. В тот же момент, не боясь осуждения, сделала два резких вдоха в каждую ноздрю.

– Будешь? – предложила она, протянув Акиму свернутого «Франклина».

– А к черту, почему бы и нет. – Ответил тот и приступил к делу. «Как опасен зеленый город „F“, когда в нем, во всем бумажном и свернутом в трубочку, начинается бурный белоснежный праздник танца и разврата. Весь город снизу вверх пересекает скорый поезд кокаина, влетающий в тоннель твоей ноздри и разбивающийся о хрящевую стенку твоей носовой перегородки. В этом крушении погибает много лет твоей жизни, но ты приобретаешь одноночное бессмертие, ты завоевываешь эту ночь, отдавая сатане пару скучных дней своей старости».

– Знаешь, я намерена купить твое лицо – Неожиданно заявила Лила.

– На кой черт тебе мужское лицо?

– Не мне, моему брату, у него скоро день рождения.

– Боюсь не все в этой жизни можно купить, тем более у человека, у которого и так все есть. – С нарастающим тоном ответил Аким. Это заявление взбудоражило его.

– Я готова заплатить три миллиона долларов. Моей семье это по карману.

– Я не сомневаюсь в твоем достатке, но мне это не за чем. Но если ты не против, в ближайшие дни я мог бы показать тебе пару аукционов, где ты непременно найдешь отличный подарок за более адекватную цену.

– А твоя властительница не будет против? – Провокационно бросила Лила. – По-моему она однозначно не довольна нашей с тобой беседой, вон, глянь.

Аким обернулся назад и увидел Николь, которая фальшиво улыбалась и смотрела на него, показывая средний палец.

– Я не уверен, что она моя, в любом случае нам стоит попробовать, а там посмотрим, чье сердце кому принадлежит в этом любовном хитросплетении. Флюиды то и дело наплывами разбивались о сердца, только познакомившихся, как волны о препятствующие им скалы.

– Ну, в таком случае договорились! – Улыбнувшись во весь рот, подвела итог Лила.

Прервав милую беседу, к Акиму подошел тот самый чернокожий карлик, угостивший его шампанским, в руках у него был стационарный телефон кислотно-зеленного цвета, шнур от телефона тянулся через весь зал.

– Полагаю это вас сэр, – пропипикал карлик и протянул трубку Акиму.

– И вновь спасибо старина, – ответил Аким и поднес аппарат к уху. Карлик оставался неподвижным и держал вторую часть телефона с кнопками в виде барабана, типа из поле чудес, у себя в руках.

– Алле, штаб квартира Саддама Хусейна, – пошутил Аким.

– Хуэйна, чудовище ты мое, брат, я же тебя так люблю, а ты «ик», там с ними, а не со мной!!! Помнишь как в детстве, после школы бокса, ты да я, глушили рыбу, засовывая самодельные бомбы под пирс. Брательник, утром жду тебя на Яхте, будем рыбачить! Девочки приготовят нам пойманную рыбу, ты главное приходи.– Это был Мартин, вечер у которого явно шел по запланированной схеме.

Неудержимое желание Акима быть в тот момент рядом с братом было подлинным и неиспорченным.