Надежда Серебренникова - Родиться вопреки. Сказочный роман

– Да, я понимаю, что по совместному заявлению развестись быстрее и проще, а ты торопишься жениться на своей богатенькой старушке… Но заявления я писать не собираюсь, мне этот развод не нужен, – отрезала Маша. – А ты делай, что хочешь. Решение о нашем ребенке в любом случае будет только моим.

Она повесила трубку, хотя оттуда еще слышался торопливый мужской голос.

– Вот козел, какой козел!.. – все повторяла она и вдруг разрыдалась. Маша плакала так же горько, как Лера, когда я видел ее в последний раз, и мне стало очень жалко эту доверчивую девочку.

Как человеку открытому, ей срочно понадобился собеседник, с которым она поделилась бы своими эмоциями, и она набрала номер:

– Привет, это я.

Женский голос из трубки поинтересовался: «Мне кажется или ты ревешь?»

– Не кажется. Реву, – продолжая всхлипывать, ответила Маша. – Только что звонил Коля и заявил, что все-таки идет подавать на развод. Можно я к тебе сейчас приеду? Мне очень нужно с тобой поговорить. Или, может, встретимся где-нибудь?.. Хорошо, приеду домой. Через час примерно.

Следуя за Машей, мне впервые пришлось спуститься в метро. Это было очень странное место. Люди, дыша в затылки друг другу, двигались медленно-медленно!.. Мы спустились под землю на станции метро «Василеостровская», куда стремилась просто невероятно огромная толпа народа. На лестнице у входа люди делились на честных и хитрых: честные, напирая друг на друга, мелкими шажками двигались к дверям, а хитрые перемахивали сбоку через ограду и сразу оказывались у заветного входа. Честные, естественно, были возмущены, но чувствовали себя скованно и, в основном, молчали, пыхтя от несправедливости.

Попав, наконец, внутрь, Маша встала в очередь к маленькому окошку, от которого каждый отходил либо с карточкой, либо с металлическим жетоном. Дальше – еще одна очередь – к заветной щелочке в турникете, куда его нужно опустить. Пока Маша ждала, я наблюдал за людьми. Некоторые особо предприимчивые, не желая стоять в очереди, пользовались проверенным трюком: перепрыгивали мешающую им преграду. А один плотно пристроился к незнакомому гражданину сзади и умудрился пройти за ним шаг в шаг, не опуская жетон. Что самое поразительное – незаметно для того, с жетоном! Видимо, он был уже так изрядно помят толпой, что ничего не почувствовал.

Удивительный народ – эти люди… И мне тоже придется жить среди них и привыкать к их странному миропорядку. Само слово означает, что в мире должен быть порядок, но я его пока не заметил… Так, в размышлениях о мировых проблемах (имя-то обязывает!), я последовал за Машей к самоходной лестнице, по которой мы cначала спустились вниз, затем постояли в страшной давке в вагоне, пока, наконец, моя беременная спутница не оказалась на станции метро «Дыбенко». Поднимаясь наверх по такой же лестнице, во взглядах людей, что ехали в противоположную сторону, я читал: «Счастливые, скоро на свежем воздухе окажетесь, а нам еще в вагонах давиться…»

Я заметил, что Маша отличается от всей этой толпы. Даже не тем, что у нее была забавная шапочка с помпоном, ярко-розовая клетчатая куртка и невероятно длинный полосатый шарф. От нее исходила какая-то особая энергия, похожая на ту, по которой я когда-то нашел свою маму. И тот же яркий стиль в одежде. Что-то явно объединяло их.

Пока девушка шла через парк, где лучи осеннего солнца преломлялись о желтые и красные кленовые листья, готовые оторваться и полететь, я размышлял о том, куда же подевалась душа ее ребенка. Ведь она, наверное, тоже переживает за то, какое решение примет эта юная голова со смешным помпончиком. Но Машины мысли я слышать не мог.

Когда мы оказались рядом с домом ее подруги, я вдруг понял, что места для меня здесь как будто родные. Мы зашли в подъезд, сели в лифт… Все вокруг было очень, очень знакомым! «Неужели…» – подумал я. Я не был готов к такому стечению обстоятельств: подругой Маши, которая открыла ей дверь, была… Лера.

***

– Привет, заходи, горе ты мое луковое! И как мы с тобой так вписались – одна за другой?.. – впустила подругу Лера. – Чай ставить? – спросила она, закрывая дверь. – Проходи на кухню.

Я смотрел на нее и не верил в реальность происходящего. Я не видел ее всего несколько дней, но она выглядела совершенно иначе. Лера поступила точно как героиня ее любимого фильма «Осторожно, двери закрываются»: полностью сменила имидж. Теперь у нее была короткая стрижка и светлый цвет волос. Подобное изменение помогло девушке пережить трагедию в личной жизни – видимо, Лера с той же целью решила последовать ее примеру.

– Лерка, ты другая совсем, тебя не узнать… – сказала Маша. – Чего это ты, я б так кардинально не решилась. Я волосы ни разу еще не красила.

– Что ты, Маш, я когда пришла в парикмахерскую, еле поборола желание вообще налысо постричься, аки Чучело, – помнишь? Орбакайте маленькая играет. А Никулин – ее дедушку.

– Помню такой фильм. И повесть читала.

– Вот. Понимаешь, я же тоже Чучело! Ненастоящая женщина. Женился бы он на мне, только если б я последней в мире особью противоположного пола осталась. И то, может, еще бы подумал… Я ж не могу ничего… ни уюта, ни порядка… Так, чмо последнее. Ненавижу себя, Маш! Ужас в том, что я не его – я себя ненавижу… А к нему вообще никакого негатива не испытываю. Вот как так может быть… – в ее голосе слышались слезы.

– Да… Слушай, я к тебе, как к психотерапевту, а тебе, похоже, он самой нужен.

– Давай, что ли, друг другу плакаться, за бесплатно? – Лера всегда могла шутить, даже в самые печальные моменты. – Кто начнет первый? Ты?

– Ну, давай я. В принципе, у нас многое одинаково получается, просто ты уже сделала этот шаг, а я еще нет. Но понимаю, что, наверное, надо.

Лера молчала. Маша смотрела на нее в надежде, что та все решит за нее.

Оказалось, девушки были знакомы с детства: Леру определили вожатой в отряд в летнем лагере, где отдыхала четырнадцатилетняя Маша. А потом выяснилось, что они еще и живут по соседству. С тех пор Лера стала для Маши человеком, который всегда даст дельный совет, девчонки делились друг с другом самым сокровенным. Лера в ее двадцать два, как думала Маша, которой было всего восемнадцать, лучше понимает жизнь. Вроде как «жираф большой, ему видней».

Я еще приходил в себя от шока из-за нашей внезапной встречи. Вот это совпадение! Случайное ли оно? Может, это такая проверка? Как мне все воспринимать? Как реагировать? На меня снова нахлынуло чувство невероятной нежности, желание зарыться в ее волосы… Что она посоветует юной глупенькой девочке, которая угодила в тот же капкан? Похоже, она и сама ничего не знала.

– Лер, а Лер… Что скажешь-то? – Маша дотронулась до ее плеча.

– Ну что тебе сказать про Сахалин… – откликнулась та. – На острове хорошая погода.