Евгений Калачев - Сеть Петровского. Часть 1

– Тогда, пока! – Славик улыбнулся, – надеюсь, в подъезде тебя никто не поджидает? Давай, в универе пересечемся! – с этими словами он быстро развернулся и зашагал прочь.

– Пока, – негромко сказала Аня ему вслед. Она была слегка удивлена такому развитию событий. Славик не приставал, не потребовал ее номер телефона, никуда не приглашал, просто возник в нужный момент, защитил, проводил до дома и все. Растворился в темноте, откуда и появился. Точно, как супергерой какой-то. Это сравнение вновь вызвало у нее улыбку.

– Ну что, если удовлетворил любопытство, твоя очередь! – Петровский поставил на стол стакан после принятия очередной порции горячительного напитка и посмотрел Соболеву в глаза.

– Спрашивай, – Андрей развел руками, – я пока не услышал вопроса…

– Да брось, все ты понял, – Петровский усмехнулся, – зачем? Зачем тебе понадобилось отмазывать каких-то никому не известных первокурсников, которые кроме умения махать руками и не забиваться в угол при виде пары старшекурсников ничем, по идее, не примечательны?

– Я так понимаю, ответ про благородные позывы тебя не устроит? – рассмеялся Соболев.

– Правильно ты понимаешь, – Петровский согласно кивнул, – так почему?

– Как бы тебе это объяснить… – Соболев задумчиво посмотрел в потолок.

– Попроще, желательно.

– Ну, смотри, ты ведь знаешь, что я на пятом курсе, – начал Андрей, – выпускном курсе ВУЗа. Пройдет меньше года, я уйду отсюда и никогда больше не вернусь…

– Как-то грустно звучит, – проговорил Петровский, параллельно наливая, – ты же вроде выпускаться собираешься, а не на тот свет…

– Грустно, – подтвердил Соболев, опершись на руки, – грустно от того, что все, накопленное за эти пять лет в мгновение ока станет ничем. То, что было нажито риском и трудом с моим уходом превратиться в прах. Потому что просто не с кем это разделить, понимаешь меня? – он внимательно посмотрел на Петровского.

– Похоже, начинаю, – задумчиво ответил тот, – но все-таки объясни популярно.

– Год за годом я ждал чего-то, смотрел на людей, и… – Соболев сделал неопределенный жест рукой, – нет, народ вокруг в основном неплохой, но… с какой-то очень абстрактной целью что ли. Или без цели вообще. Или просто плывет по течению. Нет искры…

Петровский барабанил пальцами по столу, слушая собеседника. Он пока не совсем понимал, к чему ведет Соболев, но догадки в голове уже строились.

– Вся эта ситуация, в глобальном масштабе, одна из многих, но мне показалось… что в тебе есть что-то такое, чего нет в большинстве других твоих одногодок, – продолжал Андрей.

– Например? – Петровский приподнял брови.

– Амбициозность, – ответил Соболев, – настоящая решительность. Способность сознательно взять инициативу в свои руки и не побояться ответственности. Желание разобраться в любой проблеме до конца, не боясь ошибиться, методом проб дойдя до всего своим умом…

– Стоп! – Петровский поднял руку, – все, что было после драки, ты сделал осознанно, так? Ты пришел к Карнаухову и отмазал нас, целенаправленно не дал худо-бедно внятных объяснений, чтобы заставить нас гадать на кофейной гуще, потом специально пропал, сделал так, чтобы народ о тебе не распространялся… тебе было интересно, что я сделаю! – он понял.

– Видишь, ты вновь меня не разочаровываешь! – Соболев улыбнулся и поднял бокал. Они выпили, – да, я не мог идти с тобой на откровения, основываясь на одних лишь догадках, нужно было убедиться в правильности своих мыслей относительно тебя.

– И как, убедился? – Петровский усмехнулся и взял с тарелки дольку лимона.

– Скажем так: пока ты меня не разочаровываешь, – туманно ответил Соболев, – ты уже примерно понял, к чему идет весь этот разговор?

– Примерно, – сказал Петровский, – пока что складывается впечатление, что ты собираешься мне что-то оставить. Некое наследие. Что-то такое, что нельзя просто увидеть и потрогать, но от этого оно не становится менее ценным. Все так?

– Я пока еще ничего не решил, – ответил Соболев, – но в остальном ты прав. Я вижу в тебе человека, который может сохранить те знания, что накопил здесь я. Возможно, приумножить, передать кому-то, а может, воспользоваться самому и превратить в пыль, всяко может получиться…

– Примерно понял, – Петровский кивнул, – пазл еще не до конца сложился, но по ходу дела врублюсь…

– Ты должен понять одну главную вещь, – Андрей посмотрел ему в глаза, – эти пять лет – целый пласт твоей жизни. Очень важный пласт. Если хочешь, генеральная репетиция, основная тренировка перед настоящей взрослой жизнью. Каким ты выйдешь на сцену к главному акту – зависит только от тебя. Но и эта дорога полна сюрпризов. И на ней достаточно мин, поверь. Я покажу тебе, где они лежат. От тебя я потребую только одно…

– Что? – Петровский с нетерпением посмотрел на собеседника.

– Просто будь достойным человеком, – закончил Соболев и залпом допил виски.

– И все? – Петровский недоверчиво поднял брови, – так просто?

– Поверь мне, Костя, это – одна из самых сложных вещей, о которых я вообще могу тебя попросить, – заверил его Соболев, – придет время, и ты это поймешь. Очень четко поймешь…

– Слово для поздравления предоставляется декану юридического факультета Нобельского Государственного Политехнического Университета, Карнаухову Алексею Станиславовичу!

Послышался свист и аплодисменты. Декан дождался тишины в зале, прокашлялся и начал речь.

– Уважаемые студенты, друзья, в скором времени, надеюсь, коллеги, – говорил он, – сегодня особенный день. Сегодня вы стали студентами по-настоящему. Вы вступили в большую семью под названием «студенческое братство». Впереди вас ждет…

– И так далее полчаса, – Фролов ухмыльнулся, разглядывая зачетку, – любит он поговорить, конечно.

– Скажи спасибо, что держишь в руках студенческий, – негромко проговорил Петровский, – мог вылететь отсюда еще до его получения, так что прояви солидарность и потерпи долгие речи Карнаухова, – он бегло посмотрел на сцену. На секунду они с деканом встретились глазами и Петровскому показалось, что взгляд Алексея Станиславовича задержался на нем…

– Кстати, пацаны, на неофициальную часть пойдем? – Фролов подмигнул.

– Ты про клуб? – уточнил Петровский, – да можно будет. Асхат, ты что скажешь?

– Я за, – тот впервые за долгое время искренне улыбнулся, – мы же, вроде как, друзья…

– Вот и ладненько! – сказал Фролов, потирая руки, – уже слышали про то, что пока билеты дешево, потом типа цена вырастет? Так вот, это все фуфло, – заявил он, сияя от радости, – профорги тупо навариваются…

– Велосипед не изобрел, но попытка засчитана, – подколол Петровский, – давай ближе к делу.