Анна Чеблакова - Смерть волкам. Книга 2

За последние годы он узнал цену ненависти. Как ни крути, а ненависть – это настоящий двигатель жизни, и не будь её, он не шёл бы сейчас вниз, в так и оставшийся чужим город, к неведомой опасности.

Тогда, три с половиной года назад, Веглао охрипшим голосом рассказала ему о самой страшной ночи в её жизни, и он, глядя на засохшую кровь на её щеках и веках, мысленно принёс твёрдую клятву. Он повторял эту клятву, когда среди ночи его будили стоны и всхлипывания Веглао, которой снились кошмары. И сейчас снова поклялся про себя, что тварь, сделавшая это с его названой сестричкой, будет уничтожена.

Он шёл быстро: уже к вечеру второго дня он был на берегу того озера, возле которого они с Веглао останавливались три года назад. Снова, как и тогда, впадающая в озеро река бурлила от рыбы, и Октаю не стоило большого труда сообразить себе ужин. На следующее утро, часов в одиннадцать, он вышел из леса на высокий холм, с которого открывался обширный вид на Тенве. Октай немного постоял здесь, глубоко вдыхая прохладный воздух, пахнущий сырыми стенами старых домов, мусором, дымом и людьми. Но теперь к этому привычному запаху примешивалась ещё одна едкая, нервирующая нота – недалеко от города были оборотни. Юноша почувствовал, как все волоски его тела приподнимаются от предчувствия опасности. Хмурясь, он ещё раз окинул взглядом узкие улицы и старые дома, грязные дороги, голые холмы и рыжевато-серый лес – чужое поле, на котором ему предстояло сыграть, быть может, последнюю в своей жизни игру, – и начал спускаться вниз.

Незадолго до этого Тальнар, Аврас и Пёсья голова готовились покинуть стаю Морики. Глубоко в лесу – не в том, что покрывал горы, а в том, что окружал Тенве – в заброшенном посёлке, где расположилась её стая, посланники Кривого Когтя сидели вокруг костра вместе с другими оборотнями. Охотники ушли в лес рано утром, и трое из них уже вернулись, принеся с собой шесть уток и одного старого ослепшего зайца. Одну утку забрала себе Морика, остальное мясо вместе с картошкой, свёклой и морковью, украденными у местных жителей, было разделено между членами стаи.

Куда делись прежние жители посёлка, Тальнар не знал. Может, они покинули это место сами, как за последние годы и десятилетия было покинуто множество деревень, а может, их выгнали или убили оборотни Морики, присвоив себе их дома и продукты. Уточнять Тальнару не хотелось. Посёлок был маленький, места всем не хватало, и парии стаи жили не в домах, а в их подвалах. Тальнару, Аврасу и Пёсьей голове, можно сказать, повезло – они провели эти две ночи в доме, где жили четверо оборотней, и спали на деревянном, а не земляном, полу, прикрытом одеялами.

Сидя на крыльце, Тальнар медленно ел горячее варево из подпорченных овощей, в котором ему попалась – неслыханная удача – ножка утки. Рядом с ним сидел, привалившись к косяку двери, один из соседей – худой старик со спутанной кудрявой бородой – и курил трубку. У него было слишком мало зубов, чтобы жевать, но всё же он посматривал на Тальнара с завистью. Пёсья голова сидел прямо на земле, ел он жадно и неаккуратно, а вот сидевший напротив него суровый оборотень лет тридцати – второй сосед – обгладывал доставшееся ему крылышко медленно и обстоятельно. Женщины, с которой он жил, не было видно – она ушла в дом кормить ребёнка, который, к гордости родителей, пережил уже два полнолуния. Аврас у главного костра о чём-то беседовал с Морикой. Морика нисколько не изменилась с тех пор, как Тальнар видел её в последний раз, она осталась всё такой же угрюмой, заторможенно-жестокой матёрой волчицей. Снова юноша спросил себя, что сказала бы Морика, если бы он рассказал ей, что искалеченная ей девочка выжила, исцелилась и теперь живёт в паре дней пути отсюда, а на её поясе висит нож. Но вряд ли Морика приняла бы его слова всерьёз; честно говоря, он не был уверен даже в том, что она станет его слушать. За всё время, что он находился здесь, Морика лишь один раз удостоила его коротким взглядом.

Когда обед закончился, посланники собирались недолго. Девочки-оборотни не успели ещё вымыть в реке вёдра, котелки и чашки, когда Аврас за всех троих попрощался с Морикой и повёл свою команду назад в Тенве.

– Всё-таки я не понимаю, зачем вождю этот город, – вслух гадал Тальнар. – Это же просто дыра дырой. Особенно теперь, после того как Морика взорвала станцию. Здесь нет ни фабрик, ни складов, даже на фермах никто не работает. Почему не Палетшетри?

– Ага, так и станет вождь делиться с тобой своими планами, – зашипел от смеха Пёсья голова. Аврас только кинул на Тальнара один из своих загадочных взглядов:

– И хорошо, что не понимаешь, – только и сказал он, и снова повернулся к дороге. Но Тальнар вскоре заговорил снова:

– Даже если и так, зачем она так долго тянет? Город ведь совсем маленький…

– А стая у неё ещё меньше, – отозвался Аврас. – Ты сам видел, какие из них бойцы. Половина стаи – бабы да девчонки, а среди мужиков четверть старики, ещё четверть – желторотые мальчишки. В майское полнолуние её стая станет раз в десять больше. Конечно, многих горожан просто порешат, но как минимум половина выживет.

Тальнар вспомнил вымотанных бродяг, просящих милостыню на улицах города, лесорубов и охотников, слушающих разбитый патефон в таверне, двух девочек, у которых он попросил карандаш… Жить им осталось чуть больше месяца. Потом половину из них обратят, а вторую половину убьют со всей жестокостью, которой славятся оборотни. И он никак не сможет это предотвратить.

«Да я вообще никогда не мог ничего с этим сделать, – подумал он, с яростью вдавливая ноги в липкую весеннюю грязь. – И ты сама на моём месте ничего бы не сделала. Ты могла бы только смотреть». Ему хотелось верить, что он прав.

В этот раз они зашли в Тенве ненадолго. Встретиться условились через два часа возле городского кладбища. Тальнар отправился в тот же заброшенный район, где несколько дней назад встретил Веглао. Чутьё подсказывало ему, что в городе находятся ещё оборотни, кроме него – может быть, оно говорит не только об Аврасе и Пёсьей голове. Он дошёл до пустого дома и заглянул в него. Там никого не было. Не было и газет, которые, как он помнил, Веглао читала – видно, она унесла их с собой или выбросила. Выйдя наружу, Тальнар неторопливо направился в сторону кладбища.

Там он ждал около часа, пока не пришли его спутники. Потом они ушли из Тенве, чтобы никогда больше туда не возвращаться.

Первые несколько дней Октай изучал обстановку. В последний раз он был в Тенве около года назад. С тех пор город сильно изменился. Он и раньше был, что называется, дырой, но сейчас стал ещё более унылым, грязным и тоскливым, чем прежде. После взрыва на станции, устроенного непонятно кем, в город перестали приходить поезда, и единственной нитью, связывающей его с остальной страной, было шоссе, находившееся в очень плохом состоянии. Всё же автобусы ещё ходили, и, насколько понял Октай, немало жителей города предпочли уехать. Город наводнили бродяги, а коренные жители стали мрачнее и агрессивнее. Казалось, что над Тенве нависла туча, сеющая не снег или дождь, а страх, недоверие и подозрительность.