Анна Чеблакова - Смерть волкам. Книга 2

– Но тебе совсем не надо ехать в Альрет. Мой отчим пообещал забрать нас отсюда сегодня во второй половине дня, я могу попросить его увезти тебя в Увик, а оттуда до Донирета всего ничего.

– Да, но тот состав, что идёт из Увика в Донирет, ходит только по чётным числам, а сегодня уже двенадцатое. Я на него опоздаю.

– Ну что ж, – вздохнул Гилмей, – тогда иди.

Благодарно улыбнувшись, Рэйварго перевязал книгу бечёвкой и убрал её в свою сумку. Затем они с Гилмеем попрощались, и Рэйварго вышел на улицу. Ночью прошёл дождь, воздух был влажным и свежим. Радостно улыбаясь, Рэйварго быстрым шагом пересёк двор, обернулся и помахал дому. Но Гилмей уже успел отвернуться от окна и не увидел этого.

Городок выглядел ещё более унылым, чем вчера – наверное, из-за сырости. Огибая лужи и горки мусора, Рэйварго сталкивался взглядами с мрачными и усталыми местными жителями, и мало-помалу его радостное настроение начало сдуваться. Добравшись наконец до вокзала, он узнал пренеприятную новость: на сегодня все рейсы отменяются.

– На дороге произошло обрушение, открылся карстовый провал, – сухо сообщила женщина за окошком кассы и захлопнула окошечко. Рэйварго отошёл, печально нахмурившись. Вот незадача! Может, и вправду вернуться к Гилмею и уехать вместе с ним днём?

– Эй, парень, – услышал он голос за своей спиной и обернулся. Возле него, прислонившись плечом к стене вокзала, стоял небритый потрёпанный мужчина лет сорока пяти, а может, и старше.

– Тебе так сильно нужно ехать в Альрет? – спросил он, пожёвывая сигарету. Рэйварго кивнул:

– Да, у меня очень важное дело.

– У меня тоже. Там, в Альрете, у меня брат живёт. Мне надо ему кое-что послать, да вот только ты сам знаешь, какая у нас почта… Сегодня мой сынишка должен был с утра поехать туда на лошади, но свалился с жаром. Ты умеешь ездить верхом?

– Да, – кивнул Рэйварго. – Но ведь вы меня совсем не знаете, как же вы мне доверите такое дело?

– Я не посылаю с ним ничего такого уж ценного, – махнул рукой горожанин. – Да и вообще, сразу видно, что ты не из таких, кто лазает по чужим сумкам.

Рэйварго был польщён. Горожанин продолжал:

– Конь у меня хороший, ему, правда, уже десять лет, но я за ним хорошо ухаживаю. Доберёшься до шоссе и дальше будет всё проще простого, указатели через каждые сто шагов. Ну как, возьмёшься?

– Хорошо, – согласился Рэйварго.

Полчаса спустя он уже ехал по окраине Тенве верхом на крепком буланом коньке, к седлу которого был приторочен небольшой тюк, туго обвязанный ремешками, завязанными так хитроумно, что вздумай посланник и в самом деле ограбить хозяина коня, ему пришлось бы перерезать ремешки ножом. Рэйварго обогнул вокзал и направил коня на шоссе, но буквально через пятьдесят шагов наткнулся на заграждение поперёк дороги. Рядом стояли двое полицейских, сообщивших ему, что дальше путь перекрыт на два километра, и ему придётся обогнуть этот участок по тропе, которая ведёт через обступивший шоссе лес. Нахмурившись, Рэйварго повернул коня на указанную тропу и быстро поехал по мокрому, ароматному весеннему лесу. Тропа оказалось хорошей, проторённой. Сразу было видно – здесь часто ходят и ездят. По пути Рэйварго мысленно перебирал в голове всё, что знал о «Ликантропии».

За много веков об этой книге сложились десятки, сотни легенд. Говорили, что инквизиторы, не нашедшие последнюю копию книги, заранее прокляли того, кто её отыщет. Говорили, что тот, кто прочтёт «Ликантропию», сойдёт с ума; что прочитавший её человек станет вервольфом, а вервольф – человеком; что страницы этой книги сделаны из тщательно выделанной волчьей кожи, а писана книга волчьей же кровью; любители историй пострашнее утверждали, что страницы сделаны из человеческой кожи. Говорили, что последняя «Ликантропия» хранится в подземном лабиринте под монастырём в Инене; что её упрятали в железный ящик и спустили на дно океана; что против неё бессилен любой огонь, кроме драконьего; что загадочная смерть тонианской королевы Эрнейниль связана именно с тем, что эта любознательная женщина прочла «Ликантропию» и отдала за это свою жизнь. Много чего говорили и про её автора, Дропоса Анфа. В одной легенде он был аристократом, сменившим имя, в другой – обыкновенным бродягой; то говорили, что он победил самого кошмарного оборотня за всю историю – Улгмора, Кровавого Волка, убившего и обратившего около миллиона человек; в других слухах Дропос представал его ближайшим сподвижником. Кто-то говорил, что Дропоса сожгли инквизиторы на костре из его собственной книги и её копий, кто-то – что легендарный оборотень сгинул в дальних краях, кто-то – что его разорвали оборотни из стаи Улгмора, мстя за своего вожака. Говорили, что Дропос обрёл бессмертие. Говорили, что, кроме «Ликантропии», он написал ещё одну книгу, и описал там открывшиеся ему тайны мироздания. Были и такие, кто утверждал, что никакого Дропоса и не существовало, просто несколько людей подписались этим именем, написав «Ликантропию». А кое-кто считал, что вся эта история – просто мистификация, и не было никогда ни книги, ни автора.

Сейчас, когда Рэйварго ехал в Донирет, ощущая, как бесценная книга оттягивает ремешок сумки, он казался себе точкой, в которой сошлись все эти слухи, домыслы и легенды. Мысли, одна другой страннее и смелее, бродили в его голове. Он думал о том, какой фурор вызовет «Ликантропия», когда они с отцом её напечатают. Какие споры поднимутся в научных институтах, газетах, журналах! Как разнесётся эта весть по всему миру! Ведь «Ликантропия» уже легенда, этакий образ недостижимого знания, и её столько десятилетий ищут и ищут безумцы, еретики и романтики, а нашёл – он, обычный студент когда-то блистательного, а теперь захудалого института Ретаке! И где нашёл – в подвале дома сумасшедшего старика! А когда эту книгу примут всерьёз – как изменится положение оборотней! Рэйварго сам не замечал, как радостная улыбка осветила его лицо, когда он подумал о том, как будут закрываться один за другим все эти мрачные ликантрозории, где живые люди измываются над такими же живыми людьми, как много людей смогут вернуться к нормальной жизни, перестанут убегать в леса, скрываться, голодать! Сердце его колотилось в эти мгновения так гулко, и сильно, и быстро, как никогда даже в минуты самых сильных вспышек любви. Рэйварго был заражён обычной болезнью молодости – жаждой подвига.

Мечтая, он вёл коня по лесной тропке, и не замечал, как постепенно лес вокруг затихал. В самом начале пути было ещё слышно, как щёлкают своими клювами клесты, покрикивают сойки и изредка томно зовут друг друга кукушки. Но сейчас, когда Рэйварго вдруг очнулся от своих дум, он вдруг понял – все звуки кругом исчезли. Только падали мелкие капли воды с веток. Всё вокруг как будто вымерло. Конь явно беспокоился. Он дёргал ушками, то и дело нервно вертел головой. Сделав несколько шагов, он вдруг остановился, мелко дрожа и неуверенно переступая ногами.