Леонид Андреев - Анатэма

Роза берет тряпье для чинки и скрывается за лавкою. Молчание.

Анатэма.Вы давно имеете лавочку, госпожа Лейзер?

Сура (успокоенная) . Уже тридцать лет, с тех пор как заболел Давид. С ним случилось несчастье: когда он был солдатом, его потоптали лошади и испортили ему грудь.

Анатэма.Разве Давид был солдатом?

Бескрайний (вмешиваясь) . У Лейзера был старший брат, и был он мерзавец. И звали его Моисей.

Сура (вздыхая) . И звали его Моисей.

Бескрайний.И когда наступила пора отбывать воинскую повинность, Моисей убежал на итальянском пароходе. И на его место взяли Давида.

Сура (вздыхая) . Взяли Давида.

Анатэма.Какая несправедливость!

Бескрайний.А разве вы встречали на свете справедливость?

Анатэма.Конечно, встречал. Вы, по-видимому, очень несчастный человек, и вам все представляется в черном свете. Но вы увидите, вы очень скоро увидите, что справедливость существует. (Развязно.) Черт возьми, мне нечего делать, и я постоянно гуляю по миру, и ничего я не видел так много, как справедливости. Как вам сказать, госпожа Лейзер? – ее больше на земле, чем блох на хорошей собаке.

Сура (улыбаясь) . Но если ее так же трудно ловить, как блох…

Бескрайний.И если она кусается, как блохи…

Все смеются. Со стороны города идет измученный шарманщик, полуослепший от пыли и пота. Хочет пройти мимо, но вдруг в отчаянии останавливается и начинает играть что-то ужасное.

Сура.Проходите, пожалуйста, проходите. Нам не нужна музыка.

Шарманщик (играет) . И мне не нужна музыка.

Сура.Нам нечего подать вам. Проходите.

Шарманщик (играет) . Тогда я умру под музыку.

Анатэма (великодушно) . Прошу вас, госпожа Лейзер, дайте ему покушать и воды – я заплачу за все.

Сура.Какой вы добрый человек. Идите, музыкант, кушайте и пейте. Но только за воду я с вас ничего не возьму, пусть вода будет моя.

Шарманщик усаживается и жадно ест.

Анатэма (любезно) . Давно вы гуляете по миру, музыкант?

Шарманщик (угрюмо) . Раньше у меня была обезьяна… Музыка и обезьяна.

Обезьяну заели блохи, музыка стала свистеть, а я ищу дерево, где бы повеситься. Вот и все.

Прибегает девочка. Смотрит с любопытством на шарманщика, потом обращается к Сонке.

Девочка.Сонка, Рузя уже умер.

Сонка.Уже?

Девочка.Ну да, умер. Можно мне взять семечек?

Сонка (закрывая лавку) . Можно. Сура, если придет покупатель, скажите, что я завтра опять буду торговать, а то он подумает, что лавка совсем закрыта. Вы слыхали: Рузя умер.

Сура.Уже?

Девочка.Ну да, умер. А музыкант будет играть?

Анатэма шепчется с Сурой и что-то сует ей в руку.

Сура.Сонка, нате вам рубль, видите – рубль?

Бескрайний.Вот оно – счастье! Вчера курица, нынче рубль. Бери, Сонка!

Все с жадностью смотрят на серебряный рубль. Сонка с девочкой уходят.

Сура.Вы очень богаты, господин.

Анатэма (самодовольно) . Н-да! У меня большая практика – я адвокат.

Сура (быстро) . У Давида нет долгов.

Анатэма.О, я вовсе не за этим, госпожа Лейзер. Когда вы узнаете меня ближе, то вы увидите, что я только приношу, но не беру, только дарю, но не отнимаю.

Сура (с некоторым страхом) . Разве вы пришли от бога?

Анатэма.Было бы слишком много чести для меня и для вас, госпожа Лейзер, если б я пришел от бога. Нет, я от себя.

Подходит Наум, с удивлением смотрит на покупателя и устало садится на камень. Это высокий, худой юноша с птичьей грудью и большим, бледным носом.

Озирается.

Наум.Где же Роза?

Сура (шепотом) . Тише, она там. (Громко.) Ну, так как же, Наум, добыл ты кредит?

Наум (вяло) . Нет, мама, я не добыл кредита. Я начинаю умирать, мама:

всем жарко, а мне очень холодно; и я потею, но пот у меня холодный. Я встретил Сонку – Рузя уже умер?

Сура.Ты еще поживешь, Наум, ты еще поживешь.

Наум (вяло) . Да, я еще поживу. Что же не идет отец? Ему уже пора идти.

Сура.Чисти селедку, Роза. Вот этот господин уже давно ждет Давида, а Давида все нет.

Наум.Зачем?

Сура.Не знаю, Наум. Если пришел, значит, нужно.

Молчание.

Наум.Мама, я больше не буду добывать кредит. Я буду с отцом ходить на берег моря. Мне уже настало время спросить бога о моей судьбе.

Сура.Не спрашивай, Наум, не спрашивай.

Наум.Нет, я спрошу его.

Сура (умоляя) . Не надо, Наум, не спрашивай.

Анатэма.Отчего же, госпожа Лейзер? Разве вы боитесь, что бог ему ответит что-нибудь плохое? Нужно больше веры, госпожа Лейзер, если бы вас слышал Давид, он не одобрил бы ваших слов.

Шарманщик (поднимая голову) . Это ты, молодой еврей, хочешь говорить с богом?

Наум.Да, это я. Всякий человек может говорить с богом.

Шарманщик.Ты думаешь? Тогда попроси новую шарманку. Скажи, что эта свистит.

Анатэма (сочувственно) . Он может добавить, что обезьяну съели блохи – нужна новая обезьяна! (Смеется.)

Все с некоторым недоумением смотрят на него, кроме шарманщика, который встает и молча берется за шарманку.

Сура.Ты что хочешь делать, музыкант?

Шарманщик.Я хочу играть.

Сура.Зачем? Нам не нужно музыки.

Шарманщик.Я должен поблагодарить вас за доброту. (Играет что-то ужасное; шарманка скрипит, обрывает, свистит.)

Анатэма, подняв мечтательно к небу глаза, отмечает рукою едва уловимый такт и подсвистывает.

Сура.Боже мой, как скверно!

Анатэма.Это, госпожа Лейзер… (подсвистывает) называется мировая гармония.

На некоторое время разговор умолкает; слышится только прерывистый вой шарманки да мечтательное посвистывание Анатэмы. Солнце жжет беспощадно.

(В упоении.) Мне нечего делать, и я гуляю по миру. (Увлекается все больше.)

Внезапно шарманка обрывает хрипло-свистящим звуком, который долго еще звенит в ушах, и Анатэма замирает с поднятою рукой.

(В недоумении.) Она у вас всегда так кончает?

Шарманщик.Бывает хуже. Прощайте.

Анатэма (роясь в жилетном кармане) . Нет, нет, не уходите так… Вы мне доставили искреннее наслаждение, и я не хочу, чтобы вы удавились. Вот вам мелочь – живите себе.

Сура (в приятном удивлении) . Кто бы мог подумать, глядя на ваше лицо, что вы такой веселый и добрый человек.

Анатэма (польщенный) . О, не смущайте меня, госпожа Лейзер, вашими похвалами. Отчего же не помочь бедному человеку, который может иначе удавиться. Но не Давид ли Лейзер этот почтенный человек, которого я вижу там? (Всматривается туда, где дорога заворачивает вправо.)