Михаил Рощин - Валентин и Валентина

Карандашов.Надо поступать честно, а честные люди делают это не так!

Бухов(Карандашову). Может, хватит обличать?.. (Всем.) На самом деле! Как говорил Буратино черепахе Тортилле: тут не ругаться, тут помочь человеку надо.

Третий студент.Мне слово, мне!

Карандашов.Я вообще могу уйти…

Второй студент(вдруг смеясь). А кто мультик смотрел про черепаху? Укатаешься! Очкарик! Химик! А ты смотрела?

Очкарик.Да погодите вы! Ничего я не смотрела!.. Валя!..

Валентин(встает). Ну ладно, братцы!.. Спасибо, что посотрясали воздух в мою честь. Разберемся сами…

Все умолкают.

Очкарик(обиженно). Ну, я не понимаю…

Дина.Ну а что, в самом деле? Кричим, кричим, а толку? Слушать, что ли, как Карандаш мораль читает? (Карандашову.) Когда у тебя будет жена, ты ее по полочкам разложишь?

Карандашов.Я сначала заведу полочки.

Очкарик.Перестаньте! Не хватало еще всем переругаться!

Валентин(Бухову). Потопаем?

Бухов.Сейчас… Эх, братцы, братцы! Что же деется-то, а? Вспомните, какая была стая!.. Мы были беспечные, веселые, мы ржали и дурачились с самого утра, все уроки подряд! Мы никогда не расставались, мы на самом деле держались как стая! Я всегда мчался в школу, как Валька теперь на свои свидания. А ты, Валька? Ты же был веселый, легкий человек! От любви, как говорил товарищ Маяковский, надо мосты строить и детей рожать, а ты тоже! Эх, стая! Не успели вылететь на волю, а уже холодно, уже неуютно нам? Ветер и дождь? А что ж дальше будет? Будем сидеть в тапочках у телевизора и ругать своих детей за двойки? Будем приходить в школу по одному, по два, как приходят теперь бывшие десятиклассники через десять лет?.. И не будем детьми, не будем жить чувствами, как призывает нас к тому Карандаш?.. А чем мы будем жить, пищеварением? Но оно, между прочим, тоже зависит от чувств!.. Мне скучно на вас смотреть. Человек влюбился, а мы устраиваем панихиду. И он сам сидит как покойничек. Вместо того чтобы петь! Вместо того чтобы устроить свадьбу! Ромео и Джульетта! Дафнис и Хлоя! Да неужели мы хуже этих средневековых пацанов, неужели мы не заслуживаем поэм и трагедий о нашей любви? Разве не так же стучат наши сердца, разве не тридцать шесть и шесть в нашей крови? Прокаженные мы, что ли, или уроды? Если бы я влюбился и меня запустили бы в космос, то я (откидывается, как космонавт, в кресле) …то я бы сказал: «Земля! Земля, ты слышишь меня? Земля, я так люблю эту женщину!»

Дина.Бухов! Солнышко! Правильно!..

Очкарик.Вот!.. Действительно!..

Бухов.Даю со стипендии десятку и предлагаю обмыть это дело сразу после сессии!

Голоса.Правильно!

– Ура!

– И я даю!

– Дайте сказать!..

Карандашов.Да остановитесь вы! Не будьте толпой-то!.. Проклятье какое-то!.. (Бухову.) То-то я смотрю, не зовут тебя в отряд космонавтов: догадываются, что ты будешь кричать оттуда глупости…

Дина.Ты надоел!..

Карандашов.Вы мне не меньше!.. (Валентину.) Влюбляйся, женись, но отвечай за это! И не обременяй своими любовями других! Можешь ты сейчас бросить институт, идти работать, снимать комнату, лишить мать своей помощи? Тогда валяй! Сломай все, уткнись в бабью юбку и живи!.. А через годик-другой я на тебя посмотрю!

Очкарик.Правильно! Именно это и надо делать! Перевестись на заочное, пойти работать, снять комнату.

Второй студент.Из-за чего это надо делать-то все?..

Первый студент.Только не следует хотя бы до конца института заводить детей.

Третий(прорвавшись наконец). Вот! Вот я это же самое хотел сказать!

Очкарик.Тише!

Бухов.Да об этом и идет речь. Конечно, Валька пойдет работать и снимет комнату, и вообще… Я займусь комнатой! Все!

Первый студент.Правильно! Это конкретно. Я могу продать кое-какие пластинки.

Второй студент.Я с получки двадцать рэ могу дать!

Валентин.Ребята, да перестаньте!..

Очкарик.Да почему? У нас, например, есть детская коляска.

Карандашов.«Детская коляска»!.. Ну ладно, я ушел, я не могу больше слушать этот бред! Пока! (Валентину.) Если я получу повышенную, могу дать тебе пять… нет, семь рублей.

Бухов.Он обойдется.

Валентин.Спасибо.

Карандашов.Спаси бог от этой любви! (Уходит.)

Дина(вслед ему). Деревяшка!.. Очкарик, сделай список, потом соберем со всех.

Очкарик.Бухов, мы с тобой оргкомитет…

Голоса.Все ясно, идем!

– Братцы, когда соберемся?

– Валь, не тушуйся, не пропадешь! Звони!

– Старичишки, мы уж дошли, по три месяца не видимся!

И опять, словно стая, срываются, прощаются, уходят. Все расходятся, разбегаются. Валентин идет к тому месту, где должна быть Валентина. Но ее нет. Он волнуется. К нему подходит Дина. Они идут вместе. Телефон-автомат. Он просит Дину позвонить.

На другом конце сцены Бабка идет к телефону, пыхтя и бормоча.

Валентин.Позови ее женским голосом.

Дина.Попросите, пожалуйста, Валю.

Бабка.Вали нет… Это кто так поздно-то?..

Дина показывает, что Вали нет, Валентин удивляется: спроси, где она?

Дина.А где она? Не скоро будет?..

Бабка.Да это кто? Она в гостях с Женей.

Валентин.Скажи, Тамара.

Дина.Это Тамара.

Бабка.Тамара? Что-то я твой голос не узнаю… Женя ее куда-то потащила… Она разве не к тебе прическу ходила делать?..

Дина.Что?.. Я простудилась немножко… Прическу?.. Да, вообще-то…

Валентин нажимает рычаг.

Бабка.О, прервали! Оглашенные!.. Кавалеристы!..

Дина.Хоть научил бы заранее, что врать! Ну чего ты?..

Валентин.Не понимаю, где она…

Дина.Ну ладно… Ревнуешь, что ли?..

Валентин.Да при чем тут – ревнуешь?.. Прическу, говорит, делала?..

Дина.Ого! А ты суровый муж будешь. Никуда жену не выпустишь.

Валентин.Да ладно тебе. Пока!..

Дина.Ты куда? Пойдем ко мне!

Валентин.Да нет, поздно.

Дина.Перестань! Предки обрадуются, они ж тебя любят.

Валентин.Да нет. У меня Машка одна…

Дина.Ну перестань, перестань, не заводись. Никуда она не денется. От меня еще позвоним. Идем! (Увлекает его за собой.)

Валентин на секунду приостанавливается и видит следующую картину: Валентина, нарядная и причесанная, сидит где-то в каком-то доме, скажем, на подоконнике, болтает ножками, а рядом стоит морской офицер, «каплей», капитан-лейтенант, веселый и молодой, которого зовут Саша Гусев. Издалека музыка и голоса веселящейся компании. Валентин смотрит и слушает.