Валентин Азерников - Этюд на двоих

Грошев (морщится). А говорите – лимонад.

Валера. Так это вчерашнее. Перегар. Нормально.

Грошев. Ну ладно, это медицина выяснит – перегар или что посвежее. Поехали.

Валера. Куда это? Никуда я не поеду. Права не имеете.

Дюков. Не горячитесь, спокойней.

Валера. А я спокоен. Чего мне нервничать?… (Грошеву.) Слушай, лейтенант… Ну мы же тебе русским языком: мы разыгывали, понимаешь. Вот товарищ – артист. И мы с ним сцену, значит, изображали. Ну, будто мы это – приняли.

Грош в. я об этом и говорю.

Валера. Да нет, не так – по системе. Этого, как его… (Дюкову.) Скажите.

Грошев. А он уехал?

Дюков. Да никого больше не было.

Грошев. Но вот гражданин говорит.

Дюков. Тот, о ком он говорит, присутствовал незримо. Так сказать, его дух.

Грошев. Так… Дух, значит?… А ваши права можно?

Дюков. А в чем дело?

Грошев. Вы уж до духов допились. Мерещатся.

Дюков (смеется). О господи, да мы совершенно трезвы!

Трезвее не бывает. Мы этюд играли, понимаете?!

Грошев. Этюд…

Дюков. Этюд.

Грошев. На троих?

Дюков. Нет, вдвоем.

Грошев. А третий, значит, как бы заочник?

Валера (выходит из себя). Да не было третьего, ты что, слепой?

Грошев. А вы на меня не кричите. Говорите, не пили, а ведете себя…

Валера. Послушай, я тебе сейчас все объясню. (Дюкову.) Я ему сейчас все объясню. (Грошеву.) Иди сюда. Садись. (Берет рюмку, наливает остатки лимонада из второй бутылки.) Смотри, показываю. По системе. Налили, так? Понюхали… (Нюхает.) Поморщились… (Морщится.) Пьем… (Пьет.) Не дышим… (Не дышит.) Потом дышим… (Дышит.) Заедаем… (Заедает.) Горячо. И фонарик. Вот тут…

Грошев смотрит на него с подозрением.

И руки… (Ставит опасливо рюмку на стол.) И все родные… (Запинаясь.) Моя милиция меня бережет. Будешь меня беречь? Ты береги, а то я… Потом захочешь, а меня уже… (Всхлипнул и уронил голову на стол.)

Дюков (восхищенно). Ну… Талант же! Прирожденный артист.

Грошев. Артист, это верно. Под носом у инспектора, на глазах, можно сказать, улику выпил… Артист, ничего не скажешь. Я, главное, уши развесил. (Нюхает рюмку, бутылку.) Ну, ничего, экспертиза покажет. (Прячет бутылку и рюмку в спортивную сумку.) Пошли. (Смотрит на Валеру, тот, похоже, спит.)

Дюков. А? Как спит! Талант!

Грошев. Нормально спит. Как все пьяные.

Дюков. Божий дар. А он говорит – памяти нет. Смотрите, какая память, какая точность в нюансах. (Наклонился, прислушался. Не очень уверенно.) Как будто действительно…

Грошев (иронично). Артист, говорите? Играет?

Дюков. Черт его знает. Может, вправду уснул. В роль вошел. (Трогает Валеру за плечо.) Коллега… (Трясет сильнее.) Подходит Сима.

Валера (поднимает голову). А… (Смотрит по сторонам, не понимая, где он. Потом вспоминает.) А-а… Я это, кажись, отключился малость. Да? (Потягивается.) Ну зато теперь, как огурчик. Как новенький. (Грошеву.) Убедился теперь?

Грошев. А я и раньше не сомневался. Так что поехали.

Валера. Опять поехали! Да у меня овощи! Детишки ждут! Ты что, тоже шесть процентов платишь?

Грошев. Раньше надо было думать о детишках, если вы

такой сознательный.

Валера (Дюкову). Вот уперся. Ну что с ним делать? Поехали вместе тогда – подтвердите. А то они еще не поверят.

Дюков. Не могу, дорогой, у меня репетиция.

Валера. Ну как же так – сами спаивали, а как отвечать…

Грошев. Ну вот видите, а говорили – не пили.

Валера. Как спаивать, так он Станиславский, а как отвечать, так этот… Немирович-Данченко…

Сима (Грошеву). Оставьте его, пусть…

Грошев. Что значит – пусть? Он же – слышали – сам признался.

Сима (кидает на стол золотники). Ничего. Пока накачает колеса, весь хмель выйдет. Как стеклышко будет.

Валера. Да ты что – колеса спустила?!

Сима (Грошеву). Проверено. Кто слегка, тому двух достаточно. А кто понахальней, приходится все четыре. А иногда еще и запаску для верности.

Дюков (восхищенно). Я ж говорил вам – это очень серьезная барышня! Это же надо такое придумать.

Сима (кидает перед Дюковые золотники). А вот ваши.

Дюков. Мои? Но позвольте, мне-то за что?!

Валера. А мне, значит, есть за что?!

Грошев (смеется). Так это вы, значит, неуловимый мститель? А мы головы ломаем. Жалоб – целая пачка. У кафе, говорят, нельзя машину оставить, кто-то колеса у всех подряд спускает…

Сима. Почему это подряд? Ничего не подряд. Только тем, кто безобразничает за рулем. А то вы им лекции, к совести их – будто она у них есть… А у меня свой вытрезвитель: покачаешь, прочухаешься.

Грошев. Но это же вроде как самосуд получается.

Валера. Ку-клукс-клан форменный!

Сима. А что – ждать, пока настоящий суд будет? В прошлом году вот тут, прямо на глазах – дождались. Десять лет мальчонке… Ну и что толку, что водителя посадили. Его раньше надо было судить, когда первый раз за руль выпимши сел. Не штраф брать, это же не с него – с семьи, он-то на бутылку все равно накалымит… Почему тогда его не судили?…

Пауза. Все молчат.

Если б каждый не сокрушался, не письма в газету писал, а что-то делал… Что может…

Дюков. Колоссально! Фантастика! Жанна д'Арк… Нет, за такое знакомство надо выпить… (Открывает чемоданчик, достает бутылку шампанского.) На вечер приготовил, для гостей, но не могу удержаться. (Открывает.) Порыв души. Выпьем за наше спасение!

Сима. Я на работе.

Грошев. С водителями не пью.

Дюков. Так какой я водитель – без колес. Вести нечего. (Валере.) Ну что ж, придется вдвоем.

Валера (берет стакан, нюхает, морщится, ставит обратно. Смотрит на Симу). Может, лучше лимонада, а?… Уж пить так пить…