Джон Пристли - Теперь пусть уходит!

Гермиона (кричит ей вслед). Принеси мне бренди, милая! (Кеннету.) На нее, правда, мало надежды.

Кеннет. Да, она сейчас пойдет командовать. И еще как! Давай-ка ужинать.

Ярко освещенная кладовая с широкими полками для хранения продуктов. Дверь распахнута. Стэн ест большой бутерброд и запивает пивом. На тарелке лежат еще два бутерброда. Стремительно входит Фелисити, видно, что она очень раздражена.

Фелисити (резко). Я Фелисити Кендл. Это вы дали такое нелепое поручение?

Стэн. Нелепых поручений я не давал. Я Стэн Бистон.

Фелисити. И вы всегда передаете: «Вас вызывает Стэн»?

Стэн. Да, занимаюсь этим каждый день на заводе.

Фелисити. Но здесь не завод, и я даже не знакома с вами.

Стэн. Но теперь мы познакомились, не правда ли?

Фелисити. Я пришла только для того, чтобы сказать, какое впечатление произвела на меня ваша наглость.

Стэн. Вы пришли, все остальное не важно. (Очень серьезен.) А теперь послушайте меня, мисс Кендл. Если я могу чем-то помочь вашему дедушке – насколько я понимаю, дело обстоит именно так, – то я буду счастлив и горд сделать все, что в моих силах…

Фелисити (холодно). Но почему? Вы только что прочли о нем в газете?

Стэн (смотрит на нее с презрением). Нет, и не потому, что я очарован милой, вежливой внучкой… (Медленно, бесстрастно.) По профессии я инженер. Но последние два года я по вечерам занимаюсь в художественной студии. Я люблю живопись. А Саймон Кендл – великий, изумительный художник. Я ему многим обязан. И мне бы хотелось что-нибудь для него сделать. Но я вижу, без вашей помощи я сделаю это лучше. Извините за беспокойство! Спокойной ночи…

Фелисити (порывисто). Прошу вас, не обижайтесь! Я вела себя глупо, очень об этом сожалею. Ведь мой дедушка просил меня помочь вам. И ради бога, дайте мне бутерброд. Я просто умираю от голода. (Берет бутерброд.) Что вы хотели мне сказать?

Стэн. Только одно. Я могу взять отпуск на два-три дня: в моем цехе меняют оборудование. У меня есть мотоцикл, и я готов поехать куда угодно. Правда, я не могу прийти сюда днем, когда мой отец здесь, но в доме, где я живу, есть телефон. Вот здесь записан адрес и номер телефона… (Подает ей листок бумаги.) Так что, как только вы узнаете, в чем дело, звоните…

Фелисити (ест). Но, может быть, я сама сумею лучше выполнить это поручение, чем вы…

Стэн. Очень хорошо, мы не будем соперничать, но, если я могу что-нибудь сделать, я охотно это сделаю. Вы не знаете, в чем дело?

Фелисити (медленно, задумчиво). Наверное, речь идет о двух больших ящиках с рисунками и картинами. По-видимому, никто не знает, где они. И мне известно, что это очень беспокоит моего отца. Он считает, что дедушка должен был предоставить ему ведение всех своих дел, потому что последнее время дедушка стал забывчив – он ведь так стар…

Стэн (это скорее утверждение, чем вопрос). Вы его любите.

Фелисити. Больше всех на свете – и всегда любила. Не потому, что он так знаменит, – мне все равно, пусть бы никто и не знал о нем. По правде говоря, я ненавидела его славу. Я люблю его потому, что он такой хороший, удивительный, замечательный человек… (Пристально смотрит на Стэна, будто только сейчас понимает весь ужас происходящего.) А этот кабачок переполнен людьми, которых интересует только одно: когда же он умрет… Сам он их не интересует… Проклятье! Я сейчас заплачу. Ну же, скажите опять какую-нибудь грубость…

Стэн (быстро). О'кей. Но все-таки хныканье ему не поможет…

Фелисити (негодующе). Я не хнычу!…

Стэн. Как только вам покажется, что вы узнали что-то новое, – звоните мне. И не думайте, пожалуйста, что вы все можете сделать сами, – десять против одного, что без меня вы не справитесь…

Фелисити. Откуда вы это знаете?

Стэн. Он и сам так считает, верно? Беда в том, что вы ревнуете…

Фелисити. Ну, знаете ли, хватит!

Стэн. Что может сделать какой-то Стэн? Какой-то простой парень…

Фелисити. Вы правы… (Идет к двери.)

Стэн. Вы не доели ваш бутерброд… мой бутерброд…

Фелисити (надменно). Спокойной ночи! (С силой хлопает дверью)

Повторяется прежняя сцена репортеров у телефонов: «Мистер Саймон Кендл при смерти, в Скруп прибыл сэр Джеффри Брок…», «Брок дал заключение о состоянии здоровья Кендла…», «Брок утверждает, что состояние серьезное, но не безнадежное…», «Сын, дочь и двое внуков Кендла остановились в „Рейлвэй армз“…».

Диктор… На четыре пенса в час, начиная со следующего месяца… Врачи запретили перевозить художника Саймона Кендла из Скрупа, где он лежит в гостинице в тяжелом состоянии. Мистеру Кендлу – восемьдесят два года… Мы передавали последние известия.

Комната Кендла. Полумрак. Кендл мечется во сне, просыпается. Подходит Джудит.

Джудит (очень спокойно). Что, мистер Кендл? Кендл (ему трудно говорить). Горло пересохло – пить…

Джудит дает ему напиться, поддерживая чашку.

Мне снилось, что я снова мальчик… Знаете, я ведь родился милях в пятидесяти отсюда. Маленькое местечко под названием Лонгстоун-Бридж… отец мой был каменотесом… мои дети и внуки не любят об этом вспоминать… Мы, англичане, всегда были снобами…

Джудит (спокойно, но уверенно). По-моему, мы стали хуже – когда я вернулась из Гонконга, я была потрясена…

Кендл. Несомненно. У меня есть старый друг, он до сих пор живет в Лонгстоун-Бридж, – Рубен Холмс, он пишет акварелью, это наш лучший пейзажист со времен Котмэна. Он живет в том же доме, где родился, ни разу не заработал больше нескольких фунтов в неделю – зачем ему? Простой, счастливый человек. Я пережил трех жен, у меня были любовницы всех цветов кожи – от бело-розового до сепии, я заработал и растратил несколько состояний, мои картины висят в любой хорошей галерее мира, у меня полный сундук медалей, наград, премий, дипломов и почетных званий, я чертовски важная персона, но я ни разу не испытал и половины того удовлетворения, какое получил от жизни Рубен Холмс. Пока я делал всякие глупости, он жил счастливой жизнью. Должно быть, он самый старый из всех моих друзей, оставшихся в живых… (Вспоминает; с энтузиазмом) Ну да, конечно! Я старый дурень! У вас есть карандаш, не правда ли? Записывайте: «Два ящика с картинами и рисунками отправлены Рубену Холмсу в Лонгстоун-Бридж». Я вез их к нему, потому что хотел у него остановиться на день или два и сказать ему, что с ними надо сделать. А сам сел не в тот поезд. Как все это просто. Вы записали про эти два ящика? Молодчина! Положите сюда. (Показывает на столик возле кровати.)

Джудит кладет туда листок. Он улыбается и хмыкает от удовольствия.

Джудит (печально глядя на него). Мистер Кендл, вы не читаете газет?