Олег Анофриев - Есть только миг

Позабыто то, что было,
Отшумел девятый вал…
А о том, что в крыльях сила,
Он тогда еще не знал.

Прыгает, зеленый,
Весело стрекочет,
Ни о чем не думает
И живет как хочет.

И все без лишней сутолоки:
Прыжок, полет, скачок.
Прошу, друзья, не путайте:
Кузнечик – не сверчок.

От росы с нектаром
Захмелеет малость,
Зазвенит гитарой —
Где твоя усталость!

И все без лишней сутолоки:
Прыжок, полет, скачок.
Прошу, друзья, не путайте:
Кузнечик – не сверчок.

Зимовать за печкой,
Верещать в тиши
Или, как кузнечик,
Прыгать от души!

И все без лишней сутолоки:
Прыжок, полет, скачок.
Прошу, друзья, не путайте:
Кузнечик – не сверчок!

Чудес на свете не бывает,
На все свои причины есть.
Лишь тот, кто этого не знает,
Тот живет в стране чудес.

Хорошо – не верить в чудо,
Еще лучше – в чудо верить,
А еще того прекрасней —
Людям делать чудеса.

Кто? Куда? Зачем? Откуда?
Постарайтесь так поверить,
Потому что в мире сказок
Не отыщешь адреса.

Порой приметы помогают,
Порой предчувствия верны,
Порою факты уступают
Сказкам доброй старины.

Хорошо – не верить в чудо,
Еще лучше – в чудо верить,
А еще того прекрасней —
Людям делать чудеса.

Кто? Куда? Зачем? Откуда?
Постарайтесь так поверить,
Потому что в мире сказок
Не проверишь адреса.

Гаснет вечер, теплый вечер,
Солнце скрылось в тучку,
Лишь кузнечик мне щебечет
Песенку про внучку.

Серп луны на небо вышел,
Веки тяжкие сомкнул.
Тише, тише, кот на крыше!
Человек уснул.

Лепестками, васильками
Сон твой разукрашу
И рекою голубою
Обовью Наташу.

Серп луны на небо вышел,
Очи тяжкие сомкнул.
Тише, тише, в норке мыши!
Человек уснул.

И Лещенко, и Буба, и Кобзон —
В его палитре целая плеяда.
Их так настырно заменяет он,
Что их самих уж вроде и не надо!

Не думай о Кобзоне свысока,
Настанет время, сам поймешь, наверное:
Кобзон Иосиф – это на века!
А век ведь это в сущности – мгновение.

В мгновеньях этих радость и тоска,
И неизбежность самоутверждения.
Свистят они, как пули у виска, —
Исполненные им произведения!
У каждого столетья свой Кобзон —
Свои колокола, своя отметина!
Он щедро раздает: кому позор,
Кому бесславье, а себе – бессмертие!

В голове его пародии
Зреют с легкостью травы.
Удивляюсь плодородию
Ивановской головы!

Может, дело в одобрении
Иль в восторженной молве?
Может, много удобрения
В ивановской голове?

Над проблемой долго думали
Все сатирики в Москве:
Что творится, в смысле юмора,
В ивановской голове?

Принят план на полугодие
В обстановке деловой:
Отвечаем за пародии
Ивановской головой!

На улице Горького возле дороги
Стоял с костылем человек хромоногий.
Стоял, умоляя: «Товарищ, подбросьте!
У Кости беда – переломаны кости».

Когда человек по-хорошему просит,
Подброшу, конечно.
Чего ж не подбросить?
Не знал я, что этот хромой незнакомый
Худруком окажется «Сатирикона».

А вывод таков: по дороге в худруки
Ломаются головы, ноги и руки!

Я вспрыгнул, я вскочил на ящик,
Рванул окна плетеного узор!
И осчастливил русских, настоящих,
Фанеркою, хранящей царский взор!

Я все имею при советской власти…
Но тяжко мне в совдеповском раю!
И на святых обломках самовластья
Я напишу фамилию свою!!!

По аэродрому,
По аэродрому
Я шагал, мечтая о кино.
Вдруг навстречу Гия,
И за ним другие
Члены киногруппы «Мимино».

Вот и все, что было,
Вот и все, что было,
Больше сердцу помнить не дано.
Был когда-то просто
Буба Кикабидзе,
Стал теперь Вахтанг – звезда кино.

Далеко от дома
Разнеслася слава —
Сам себе стал сниться по ночам.
Я достиг успеха Тихонова Славы,
И со мной на «вы» Мкртчан.

Вот и все, что надо
В общем результате:
Кикабидзе нужен там и тут!
Ведь не зря театр
Где-то на Арбате
Все теперь Вахтанговским зовут!

Язык твой зол,
А сам ты лыс,
Матер, хитер, как старый лис,
Пропахший запахом кулис.
Партнеров искренне любя,
Роль тянет только на себя.

Я сегодня утром рано
Начитался Губермана;
И от этих «гариков»
Стал мне ближе Шариков.

На окне герань и фикус,
На стене Сафронов Никос,
На столе шотландский виски,
И в постели Жанна Фриске!

Гудят в бандитском Петербурге,
В Кремле «тусуются менты»,
Страна живет в порочном круге,
В потоке алчной суеты.

И на российском небосводе
От звездной пыли резь в глазах,
Ее, как свеклы в огороде,
Ее, как листьев на кустах!

Но ты давно, мой друг хороший,
Звезда звездой, ни дать ни взять,
Произнесешь: Владимир Трошин!
И пыли звездной не видать!

Отчего в моей стране
Тяжело живется мне?
Оттого что мне страна
Много всякого должна.

Привел талиба (без верблюда)
К несоразмерному Петру.
Сказал ему, что это – Будда!
Надеюсь, сбудется к утру.

Сей деятель культуры
Велик (скажу без лести),
Должна его скульптура
Стоять на Лобном месте.

Доктор в сердце мое вникнул,
Изучил довольно точно,
И в отчаяньи воскликнул:
Боже! Как оно порочно!

Шоумен из вас не вышел,
Уважаемый Гордон:
Интеллект намного выше!
И достоинства – вагон!

Утром завтрак с Соловьевым
Поздно вечером – к барьеру.
Обаятельно раскован,
Распоясан точно, в меру!

Пришел на ужин с дураком
(я с дураком давно знаком).
И после третьего звонка
Открытий ждал от дурака.
Успех был очень шумный.
Дурак был очень умный.