Игорь Тальков - Оборванная струна

Об общении с Игорем можно говорить очень много, поскольку оно было настолько насыщенным информативно и эмоционально, что час контакта с ним шел за год. Возможно, потому Тальков в шутку говорил: «Мне 278 лет, и поэтому все должны меня слушаться. Я знаю то, что вам и не снилось». Это не самоуверенность на грани самовлюбленности, а Вера в собственные силы, в Человека, в Бога, в Космический Разум.

Но вернемся к биографии. Игорь пытался работать в разных музыкальных группах, с разными творческими коллективами и отдельными личностями (среди них — актриса Маргарита Терехова, певица Людмила Сенчина и др.). Но роль потенциального лидера не могла его удовлетворить, поскольку не давала возможности выйти прямо к аудитории со своим авторским творчеством. За пятнадцать лет в письменном столе скопилось столько материала, что терпение Игоря было на исходе. И тут совершенно неожиданно для самого Игоря песня Давида Тухманова «Чистые пруды», исполненная Тальковым в 1987 году, проходит в передачу «Песня года». Игорь тогда работал в группе Тухманова «Электроклуб», куда был им приглашен в качестве аранжировщика, бас-гитариста и вокалиста (кстати, Игорь за год по самоучителю в совершенстве освоил сольфеджио и игру почти на всех музыкальных инструментах, кроме, пожалуй, саксофона — любимого своего инструмента). Солисткой группы была тогда Ирина Аллегрова. Уже вышел их диск, на котором Ира и Игорь исполняли лирические песни Тухманова.

Но попаданием «в десятку» для Талькова стали именно «Чистые пруды». Богоподобный лик «белого лебедя с аккордеоном» покорил женскую часть аудитории, и рубеж был взят. Но… это дало начало лишь лирическому Талькову, а как творца его гораздо больше волновало, чтобы до людей дошло его социальное творчество, поскольку его он считал сутью, основой того, ради чего он жил именно в это время в этой стране с этим народом. Игорь уходит из «Электроклуба» и создает собственную группу «Спасательный круг». Готовит авторскую программу, первое отделение которой — философско-социальные песни, а второе — лирика, и с этой программой начинает гастрольное турне по России. И что же? Люди в шоке: они идут на концерт «белого лебедя», а он им: «Россия», «Враг народа», «Стоп! Думаю себе…», «Господа-демократы», «Совки» и т. д. Еще два года после «Чистых прудов» понадобилось Игорю, чтобы оказался наконец «откупорен» на ТВ социальный Тальков. Сделал это в 1989 году в передаче «До и после полуночи» Владимир Молчанов, затем осмелели и другие редакторы, — стали потихоньку пропускать в эфир «социалку» Игоря, но все-таки более чем сдержанно. Тальков становится лауреатом конкурса «Ступень к Парнасу», где исполнял песни «Россия» и «Сцена». Кстати, на этом конкурсе Игорю был вручен приз-символ совершенной мужской красоты «Аполлон». Валерий Леонтьев поет его песни, многие из которых становятся хитами (например, «Примерный мальчик»). Игорь готовит новую авторскую программу. И наконец, сбывается одно из его мечтаний — три концерта в ГКЗ «Россия». В «России» о России. 4, 5, 6 сентября 1990 года — начало, как оказалось, последнего творческого года телесной жизни. Концерты явились вершинной точкой отсчета; сломлены заслоны запретов, и настала столь долгожданная и столь кратковременная пора свободного дыхания, стремительного полета ввысь кометы Талькова.

Последний самый насыщенный победный год жизни Игоря.

Создание авторской программы «Суд» над всеми теми, усилиями которых могущественная Российская держава превратилась в падчерицу на задворках Запада. Концерты. Съемки на ЦТ «Суда» и телефильма «Сны Игоря Талькова» (реж. Гладков). Две главные роли в кино: князь Серебряный в одноименном фильме (реж. Васильев) и Гарик в фильме «За последней чертой» (реж. Стамбула). Подготовка к выходу нового магнитоальбома с социальной и лирической подборкой песен (студия звукозаписи «марафон»). Бесконечные записи в профессиональной тон-студии. Подготовка фонограмм «Суда» и лирической программы на фирме «Мелодия» к выпуску двойного дискоальбома, подготовка к печати отрывков из будущей книги «Монолог» и наконец работа над этой книгой правды и откровения, как называл ее сам Игорь, реальная возможность высказаться до конца и… Мечты… Сделать новую программу «До и после путча», снять свой фильм, создать свою редакцию, журнал, газету… А в 80 лет иметь частный дом с прудом в пригороде, ловить рыбу в окружении восьмидесяти кошек, перечитывать любимого Пушкина, разговаривать со звездами и писать книгу воспоминаний…

К сожалению, и сегодня далеко не все видели программу «Суд», неоднократно отснятую ТВ, но так и не показанную при жизни Игоря целиком, а после смерти — в удобное эфирное время, хотя она вполне могла бы стать пособием по истории России для нынешнего подрастающего поколения. Думаю, это не только печальный, но и горький факт, подтверждающий: мало что изменилось за два года без Игоря. Актуальность его социальных песен очевидна, более того, достаточно оглянуться вокруг, чтобы понять, насколько пророком он оказался. «Но ясновидцев, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах». Дай Бог, чтобы через десять, двадцать, тридцать лет или хотя бы «через сто веков» Игорь мог вернуться «в страну не дураков, а гениев» и тогда, «когда устанет зло», мы смогли бы не просто высоко держать Российское знамя, которое вместе с другими героями нашего времени поднял Тальков, а и обратились бы не только лицами, но и душами — к Богу, слушая песни Вечности, песни Любви.

«И, поверженный в бою, я воскресну и спою на первом дне рождения страны, вернувшейся с войны».

У Игоря растет сын, родившийся 14 октября 1981 года. При жизни Игоря сын увлекался спортом, но после телесного ухода отца попросил у мамы «папину гитару» и за эти два года неплохо освоил инструмент, серьезно увлекся музыкой, поступил в музыкальную школу; хочет быть сценаристом и уже пишет небольшие сценарии и рассказы. Но главное — в другом. Достаточно недолгое время понаблюдать за ним, чтобы понять, насколько крепок стержень человеческого достоинства и уверенности в собственных силах у этого подростка, и «зачем-то ему тоже нужно пройти четыре четверти пути».

«Папа не умер, потому что теперь я — Игорь Тальков», — успокоил маму и бабушку Игорь.

А теперь — о Талькове, каким его знали немногие.

Нас с Игорем связывали строгие, временами суровые рабочие отношения, но при этом — всегда дружеские, доверительные, искренние и теплые. Он был сложным и разным. Сейчас я понимаю, что самые счастливые часы своей жизни, за которые и у последней черты буду благодарить Господа, провела именно с Игорем. Помню прокуренную ночную кухню, где последний год его земной жизни работали над книгой «Монолог». В процессе работы говорили обо всем, запретных тем не существовало, и это было наивысшим смыслом и неповторимой прелестью нашего общения. Тальков часто отвлекался от заданной темы и мог часами философствовать, рассуждать, просвещать, рассказывать о себе, о каких-то интимных вещах и тут же — о глобальных проблемах, и обо всем — с предельной откровенностью. Когда он чувствовал, что слишком увлекся и далеко отошел от намеченной темы, он как будто оправдывался, в шутку говоря: «Моя беда в том, что ты умеешь слушать». Но большого умения не требовалось. Игорь говорил легко, ясно, эмоционально, в каждое слова вкладывая определенную информацию, впитывать которую было не работой, а наслаждением. Он не терпел неискренность и сам никогда не начинал разговор, если знал, что не сможет выговориться до конца. Еще одним из его многочисленных достоинств являлось умение выводить человека, способного его понять, на диалог. Это было не так просто, поскольку Игорь забивал собеседника эрудицией, потоком знания, и держаться с ним на равных отваживались не многие. Но конкретно между нами существовало взаимопонимание. Талькова многие боялись, но у меня страха не было, и потому мне не составляло труда говорить ему правду. Причем Игорь считал, что существует родство душ и нам это дано Свыше. Он говорил: