Марина Цветаева - Полное собрание стихотворений [Компиляция, сетевое издание]

Что, Муза моя! Жива ли еще?

Так узник стучит к товарищу

В слух, в ямку, перстом продолбленную

— Что Муза моя? Надолго ли ей?

Соседки, сердцами спутанные.

Тюремное перестукиванье.

Что Муза моя? Жива ли еще?

Глазами не знать желающими,

Усмешкою правду кроющими,

Соседскими, справа-коечными

— Что, братец? Часочек выиграли?

Больничное перемигиванье.

Эх, дело мое! Эх, марлевое!

Так небо боев над Армиями,

Зарницами вкось исчёрканное,

Ресничное пересвёркиванье.

В воронке дымка рассеянного —

Солдатское пересмеиванье.

Ну, Муза моя! Хоть рифму еще!

Щекой — Илионом вспыхнувшею

К щеке: «Не крушись! Расковывает

Смерть — узы мои! До скорого ведь?»

Предсмертного ложа свадебного —

Последнее перетрагиванье.

15 января 1925

Не колесо громовое —

Взглядами перекинулись двое.

Не Вавилон обрушен —

Силою переведались души.

Не ураган на Тихом —

Стрелами перекинулись скифы.

16 января 1925

Дней сползающие слизни,

…Строк поденная швея…

Что до собственной мне жизни?

Не моя, раз не твоя.

И до бед мне мало дела

Собственных… — Еда? Спанье?

Что до смертного мне тела?

Не мое, раз не твое.

Январь 1925

В седину — висок,

В колею — солдат,

— Небо! — морем в тебя окрашиваюсь.

Как на каждый слог —

Что на тайный взгляд

Оборачиваюсь,

Охорашиваюсь.

В перестрелку — скиф,

В христопляску — хлыст,

— Море! — небом в тебя отваживаюсь.

Как на каждый стих —

Что на тайный свист

Останавливаюсь,

Настораживаюсь.

В каждой строчке: стой!

В каждой точке — клад.

— Око! — светом в тебя расслаиваюсь,

Расхожусь. Тоской

На гитарный лад

Перестраиваюсь,

Перекраиваюсь.

Не в пуху — в пере

Лебедином — брак!

Браки розные есть, разные есть!

Как на знак тире —

Что на тайный знак

Брови вздрагивают —

Заподазриваешь?

Не в чаю спитом

Славы — дух мой креп.

И казна моя — немалая есть!

Под твоим перстом

Что Господень хлеб

Перемалываюсь,

Переламываюсь.

22 января 1925

Променявши на стремя —

Поминайте коня ворона!

Невозвратна как время,

Но возвратна как вы, времена

Года, с первым из встречных

Предающая дело родни,

Равнодушна как вечность,

Но пристрастна как первые дни

Весен… собственным пеньем

Опьяняясь как ночь — соловьем,

Невозвратна как племя

Вымирающее (о нем

Гейне пел, — брак мой тайный:

Слаще гостя и ближе, чем брат…)

Невозвратна как Рейна

Сновиденный убиственный клад.

Чиста-злата — нержавый,

Чиста-с е ребра — Вагнер? — нырни!

Невозвратна как слава

Наша русская…

19 февраля 1925

Рас — стояние: версты, мили…

Нас рас — ставили, рас — садили,

Чтобы тихо себя вели

По двум разным концам земли.

Рас — стояние: версты, дали…

Нас расклеили, распаяли,

В две руки развели, распяв,

И не знали, что это — сплав

Вдохновений и сухожилий…

Не расс о рили — рассорили,

Расслоили…

Стена да ров.

Расселили нас как орлов-

Заговорщиков: версты, дали…

Не расстроили — растеряли.

По трущобам земных широт

Рассовали нас как сирот.

Который уж, ну который — март?!

Разбили нас — как колоду карт!

24 марта 1925

Русской ржи от меня поклон,

Ниве, где баба застится.

Друг! Дожди за моим окном,

Беды и блажи н а сердце…

Ты, в погудке дождей и бед

То ж, что Гомер — в гекзаметре,

Дай мне руку — на весь тот свет!

Здесь — мои обе заняты.

Прага, 7 мая 1925

Высокомерье — каста.

Чем недохват — отказ.

Что говорить: не часто!

В тысячелетье — раз.

Всё, что сказала — крайний

Крик морякам знаком!

А остальное — тайна:

Вырежут с языком.

16 мая 1925

Слава падает так, как слива:

Н а голову, в подол.

Быть красивой и быть счастливой!

(А не плохой глагол —

Быть? Без всякого приставного —

Быть и точка. За ней простор.)

Слава падает так, как слово

Милости на топор

Плахи, или же как на плиты

Храма — полдень сухим дождем.

Быть счастливой и знаменитой?

Меньшего обождем

Часа. Или же так, как целый

Рим — на розовые кусты.

— Слава! — Я тебя не хотела:

Я б тебя не сумела нести.

17 мая 1925

От родимых сёл, сёл!

— Наваждений! Новоявленностей!

Чтобы поезд шел, шел,

Чтоб нигде не останавливался,

Никуда не приходил.

В вековое! Незастроенное!

Чтобы ветер бил, бил,

Выбивалкою соломенною

Просвежил бы мозг, мозг

— Всё осевшее и плесенное! —

Чтобы поезд нёс, нёс,

Быстрей лебедя, как в песенке…

Сухопутный шквал, шквал!

Низвержений! Невоздержанностей!

Чтобы поезд мчал, мчал,

Чтобы только не задерживался.

Чтобы только не срастись!

Не поклясться! не насытиться бы!

Чтобы только — свист, свист

Над проклятою действительностью.

Феодальных нив! Глыб

Первозданных! незахватанностей!

Чтобы поезд шиб, шиб,

Чтобы только не засматривался

На родимых мест, мест

Августейшие засушенности!

Всё едино: Пешт, — Брест —

Чтобы только не заслушивался.

Никогда не спать! Спать?!

Грех последний, неоправданнейший…

Птиц, летящих вспять, вспять

По пятам деревьев падающих!

Чтоб не ночь, не две! — две?! —

Еще дальше царства некоего —

Этим поездом к тебе

Все бы ехала и ехала бы.

Конец мая 1925

Брат по песенной беде —

Я завидую тебе.

Пусть хоть так она исполнится

— Помереть в отдельной комнате! —

Скольких лет моих? лет ста?

Каждодневная мечта.

И не жалость: мало жил,

И не горечь: мало дал.

Много жил — кто в наши жил

Дни: всё дал, — кто песню дал.

Жить (конечно не новей

Смерти!) жилам вопреки.

Для чего-нибудь да есть —

Потолочные крюки.

Начало января 1926

Тише, хвала!

Дверью не хлопать,

Слава!

Стола

Угол — и локоть.

Сутолочь, стоп!

Сердце, уймись!

Локоть — и лоб.

Локоть — и мысль.

Юность — любить,

Старость — погреться:

Некогда — быть ,

Некуда деться.