Виктор Цой - Музыка волн, музыка ветра

Я приведу поразительный факт. Я знаю уже несколько маленьких детей, которые буквально влюблены в Цоя. Им два, три, четыре годика. Самый яркий пример — моя внучатая племянница. Она просто говорит: «Витя Цой — мой муж». Недавно я разговаривал с одной молодой женщиной, и она сказала, что ее дочь тоже считает Витю своим мужем. И еще множество примеров. Эти дети что-то в нем видят. Я ставлю ей пластинку, она говорит: «Это выключи, Витю давай! Хочу Витю». Она слушает все подряд и при этом с ним разговаривает. Сидит в комнате одна, слушает, подпевает, разговаривает, отвечает ему…

Я думаю, что настоящее, подлинное чувство магнетизирует. И даже тиражированное на пленке обладает способностью действовать. То же самое с кинематографом. Я не знаю механизмов, но знаю, что душевная печаль запечатлевается навсегда.

На его выступлении в Москве, в «Бригантине», вырубили электричество. Так люди стали ему подпевать, продолжили песню. Это была искренняя любовь, настоящее единение. Рок вообще, особенно в его ранние годы, был колоссальным прорывом к взаимопониманию людей. Оно и подняло рок на уровень прямого общения художника со слушателем. А искусство — это всегда общение. Ты имеешь возможность общаться с людьми посредством своих произведений. Так что в этом смысле Виктор жив, пусть даже рок-н-ролл и мертв…

В. Цой, Д. Стингрей, Т. Новиков, Г. Гурьянов. 1985 г.

Я проснулась сегодня утром и увидела Виктора Цоя, стоящего передо мной. У меня перехватило дух, и я спросила, что он здесь делает, а он ответил мне, что все это было шуткой и ничего не произошло. Вся в слезах, я села на край кровати, чтобы обнять его, но, открыв глаза, поняла, что это был сон. Виктор не вернется, и, оглядывая свою комнату, заполненную его картинами и фотографиями, я ощутила ужасную пустоту. Для многих Виктор был звездой, любимым артистом, а для меня он был самым близким другом.

Я познакомилась с ним в 1984 году. Он был тогда застенчивым, замкнутым, говорил медленно, низким голосом. Что-то в нем мне сразу понравилось. Может быть, то, что, в отличие от многих других, он не пытался со мной немедленно подружиться только потому, что я — американка. Поначалу мы были приятелями, и только со временем он стал одним из моих самых верных друзей. Я помню, как в 1985 году я ему сказала, что рано или поздно он обязательно приедет ко мне в гости в Лос-Анджелес и мы поедем в Диснейленд, а потом на берег океана. Но он мне ответил, что я не «врубаюсь» и что я очень наивная. Тогда Виктор зарабатывал на жизнь, работая кочегаром, с вечеринок уезжал до часа ночи, чтобы успеть в метро, денег на такси у него не было. Но вот пришла гласность, его стали показывать по телевизору, а в газетах стали писать о выдающемся рок-певце Викторе Цое. Однажды он рассказал мне, как к нему в кочегарку приезжал человек и стал орать, что ему, дескать, холодно, почему плохо топят… Виктор повернулся к нему лицом, и этот человек вдруг спросил: «Ты же Виктор Цой, известный певец. Что же ты здесь делаешь?» «Это моя работа», — ответил Виктор. Тот человек сказал, что это просто невероятно.

Я как-то спросила Виктора, почему он продолжает работать в кочегарке, и он мне ответил, что ему это нравится. Вероятно, работая, он уверенно себя чувствовал, это делало его проще и ближе к людям. Именно тогда я поняла, почему его песни значили так много для такого большого количества людей. Это были песни, написанные реальным человеком.

Но в глубине души Виктор был ребенком. Ему всегда нравилось шутить, принимать участие во всяких приключениях, но при этом он умел быть серьезным и заботливым. В 1986 году мне отказали в разрешении приехать в Советский Союз на собственную свадьбу с Юрием Каспаряном. Полгода я ждала визы, и это были шесть самых ужасных месяцев моей жизни. Мне тогда казалось, что все кончено, и именно Виктор поддерживал меня все это время. Он писал мне письма со смешными картинками, в которых повторял: «Джо, не грусти, ты обязательно вернешься. Мы все тебя ждем, мы — твои друзья и не забудем тебя. Пожалуйста, не плачь. Будь счастлива». Его письма и телефонные звонки спасли мне жизнь.

Время шло, и группа КИНО становилась все популярнее. В 1988 году то, что Виктор считал несбыточным, произошло. Он полетел в Америку. Я ждала этого момента так долго, что решила потратить все сэкономленные деньги, чтобы сделать это его путешествие незабываемым. В аэропорт встречать их с Юрой Каспаряном я отправилась во взятом по этому случаю напрокат белом лимузине с баром и телевизором. Две недели мы провели как дети, наслаждаясь жизнью. Виктору все очень нравилось. Мы скакали на лошадях, катались на снегомобилях, ездили на океан, были в Лас-Вегасе. Ходили по магазинам и, наконец, поехали в Диснейленд, который понравился Виктору больше всего. И когда мы гуляли по сказочной стране, называемой Диснейлендом, он все время повторял: «Я опять чувствую себя ребенком…»

В 1989 году он приехал снова, со своей женой Наташей, и в первый же день они отправились в Диснейленд, а на следующий день мы все вместе с Рашидом поехали на фестиваль американского кино на премьеру его фильма «Игла», в котором Виктор исполнил главную роль. После показа фильма Виктор сыграл с Юрием короткий концерт. Зал был заполнен до отказа голливудскими знаменитостями, и хотя они не понимали ни слова, энергия Виктора, страсть его песен их захватила. К сожалению, это был первый и последний концерт Виктора в Америке, но для всех, кто видел его тогда, он будет незабываем. Все, с кем Виктор встречался в Америке, даже мельком, остались к нему неравнодушными.

В. Цой, Дж. Стингрей, Ю. Каспарян в японском ресторане

В 1989 году мы часто летали в Ленинград по делам, Виктор в то время уже окончательно обосновался в Москве вместе с Наташей, и возвращались мы из Ленинграда с мешками, полными писем. Мы садились в конце самолета и читали их. Виктор старался читать все письма, они очень много для него значили, он понимал, что ему выпала особая миссия в жизни.

В 1990 году мы с Виктором ездили в Японию по приглашению одной из крупнейших японских компаний, фирмы «Амьюз». Эта фирма решила купить «Иглу», а также выпустить пластинку КИНО и пригласить группу на гастроли.

И опять мы веселились как дети и наслаждались жизнью. Виктор там всем очень нравился, особенно девушкам, потому что он выглядел по-восточному, но был выше всех, что их и покорило. Японские девушки очень застенчивые, поэтому они только украдкой смотрели на него и хихикали. Это путешествие было для Виктора особенно важным. У него была слабость ко всему японскому, ему были понятны восточная сдержанность и застенчивость. К тому же в Японии тоже есть Диснейленд. В самолете, возвращаясь домой, мы проговорили всю ночь, и именно тогда я поняла, что Виктор, став настоящим мужчиной, в глубине души по-прежнему оставался ребенком, но вместе с тем стал взрослым. Он много говорил об ответственности.