Вячеслав Евдокимов - Белая Лебедушка [сборник]

Прижал огонь к земле всех круто,
Живуч он, даже не берёт,
Как заколдованнейший, будто,
И всеразящий миномёт…

Всё! Операция под срывом,
Её уж виден полный крах…
И вдруг, с одним души порывом,
Фыонг, исчез которой страх,

Взяла гранат и мин три сумки,
Стремглав взлетела выше туч
И, прекратить бойцов чтоб муки,
На огнеточки с тучьих круч

Вошла в пике и забросала
Мин градом грозным и гранат,
Их уничтожив, чем немало
В атаку вновь внесла заряд —

Она закончилась разгромом
В прах троеротова гнезда,
Что по войскам их было громом,
С иных слетела вон «звезда»…

Бойцы, взбодрённые победой,
Фыонг хвалили: — Ты кумир! —
Поклон от юноши до деда
Отвесив ей, А командир,

Всё благодарности ей ради
И, позабывши вдруг Устав,
По голове её погладил
И на колено вмиг припав…

Куда, смутясь, не зная деться
От всех нахлынувших похвал:
— Вам от всего спасибо сердца,
Но мой поступок слишком мал

Пред вашим мужеством, отвагой,
И что врага разбили вдрызг,
Что впереди, на два хоть шага,
Шли командиры, видя риск

Врага быть первою мишенью.
Давайте павших всех почтим,
Они достойны, без сомненья,
Среди нас всех, живы почти… —

Сейчас Фыонг страдала больше,
Свой на вопрос ища ответ:
И убеждалась чётче, горше,
Орла понявши вдруг секрет,

Когда свои вручал ей крылья:
Собой он жертвовал в тот миг!
Взлететь ведь мог, собрав усилья,
Один со дна. Но к ней проник

Орлиным чутким состраданьем,
Надежду видя в ней свою,
Врага что будет, всё ж, изгнанье,
И ею тоже. И в бою!

Он это ей доверил мщенье —
Вошла их жажда в резонанс.
К врагам безмерно отвращенье,
Оно к борьбе взывает нас!

Вот потому, взметнувшись в небо,
Боялась только одного —
Чтоб не ушла мощь крыльев в небыль,
Не подвести чтоб всех с того.

И, лишь заткнувши пасть тем точкам,
Вернувшись снова в взводный строй,
Глаза всё прятала платочком —
Лилися слёзы так струёй…

Шепнули крылья в утешенье:
— Не убивайся и уймись,
Твоё кипучее паренье
Ввек не отвергнет неба высь,

Пока пылает жизни бурный
Твой, нужный в битвах, огонёк,
Пока враг сыплется сам в урны,
Вдруг получивши твой пинок! —

С благоговеньем крылья холя,
Смывая кровь, сдувая пыль,
Душой тянулась к ним всё боле,
Они ей скрашивали быль.

И кто-то вот, на мысль богатый,
Кому не сунь-ка палец в рот,
С почтеньем имя дал «Крылатый»,
Ввиду имея свой он взвод.

И все одобрили, лучася,
А враг испытывал лишь страх,
Бойцам несло успех и счастье,
Врага ввергало в ужас, в прах,

Да укреплялась оборона
Над ними неба во сто крат,
Что не проскочит и ворона
Сквозь мощь воздушных строгих врат.

Но все усилья были тщетны:
Их патриоты днём и в ночь
Громили насмерть, и заметно
Сдавались те, бежали прочь…

А уж сеульцы-то тем паче,
Ведь, землю предали за грош,
У аккупантов — просто клячи,
А для народа — яд и вошь.

Дрожат они перед расплатой
И, чтоб продлить холуйский стаж,
Ярятся бандою проклятой,
Впав в изуверский, злобный раж —

Авось, оценит их хозяин
Заморский, сэротроерот,
Подкинет, может быть, и заем.
И смотрят, смотрят рабски в рот…

И нет уж Родины у псарни.
Они — орудие в руках.
Плюют на них все сэры-парни,
Добро в заморье пря в тюках,

И чётко дёргают за нитки
Их руки, ноги и язык,
А если вольности попытки, —
Враз схватят цепко за кадык!

Всё это, если осознавши,
Кой-кто из них подастся в бег,
Тот будет, в общем, не пропащий,
А сверхсчастливый человек!

Вновь обретёт в народе брата,
В земле своей — родную мать,
Раскусит сэра — супостата,
Метлой поганой будет гнать!

Им, этим алчным пэрам, сэрам,
Неймётся уж который век
Весь мир прибрать к рукам экстерном,
Пуская в ход кровавый стек.

И всё во имя лишь богатства,
Оно — беспечность, роскошь, власть,
Увеселенья, вина, яства
И право мордой в грязь всех класть.

Но это ввек несправедливость,
Коль миллионы спины гнут,
А кучка лишь, войдя в ретивость,
И обцепив их, будто спрут,

Труда терзают результаты,
Объедки им швыряя лишь.
Вот потому одни богаты,
Другим, с труда их, — с перцем шиш.

Но есть умы и самородки,
Кто этот заговор разгрыз
И указал всем путь короткий,
Как извести мошны всех крыс.

То Маркс и Энгельс — два пророка.
И Ленин, Мао и Фидель.
Нгуен Шинь Кунг, враг соцпорока,
Крушит в Вьетнаме соцбардель,

На душ поникшие былинки
Социализма влагу льёт,
В цветы прекрасные — картинки
Их превращая! И уж вот

Они не мыслят сорняками
Всю жизнь свою прожить подряд,
А с солнцем, с пчёлкой, с родничками
Устроить свой чудесный сад

И всех отменными плодами
Гостеприимно угощать
И засадить всю — всю садами
Отраду нашу — Землю-мать.

Садовник силится, пока же,
Поднять слежавшийся залог,
И время только лишь покажет
Его усилий всех итог.

Но приближать то надо время!
Отвергнув праздность, сон и лень,
Неся без брани это бремя
В жару и в дождь, шквал каждый день.

И это делал беспрестанно
Национальный крепкий Фронт —
Во чреве вражеского стана,
В атаках, шёл когда вперёд.

Гнездился в душах и в сознанье
Прекрасной птицей «Коммунизм»,
Дающей яйца всем познанья,
Что враг их — строй «Капитализм».

Фыонг, страны как патриотка,
Не оставалась в стороне
И пред врагом не гнулась кротко,
Верна была своей стране.

Врага разила пулей метко,
Гранатой — многих наповал,
Была успешною разведка:
Враг в ней бойца не узнавал…

Но первый бой всё ж был сумбурен,
Треск автоматов оглушил!
Носились пули дикой бурей,
Всё раскалялся боя пыл!

Бойцы шли строем и ложились,
Ползли змеёй, бегли стремглав!
И каждый был находчив, жилист,
В поступках был законно прав,

Все голоса резки. Коротки,
А кто сразит врага — восторг! —
Его все видят, чуя чётко,
Командируя тут же в морг.

Фыонг опешила, не видя
Врага реально пред собой,
Раздражена была, в обиде
За то, другою, ведь, войной