Владимир Шевцов - Вдохновение [сборник]

Причиной многих неудач
Плохую память называют.
О разуме, как ни судач,
При этом как-то забывают!

Не наломать бы только дров,
Стараясь быть сильней и круче, —
Наш Мир — не худший из Миров,
Где правят Женщина и Случай!

Существует много детских смесей,
Кормить грудью — не та установка,
А прелесть молока, не смейся,
У женщин — только упаковка!

Всё что было — быльём поросло,
То, что есть — всё на нём проросло.
Только будущее неизвестно,
Но какое оно — интересно!

Любовь и нежность — как всё мило,
Бежишь за ними со всех ног.
Печалью сердце истомило,
Когда бежать уже не смог!

Мой бывший ученик, майор запаса,
Пройдя Анголу и Афганистан,
Считал, что он тогда душою спасся,
Когда по жизни иереем стал.
И вот сижу я у него в приходе
И ощущаю благости венец.
Все бывшие друзья к нему приходят,
А он уже не друг им, но отец!
И отпуская им грехи земные,
Как иерей и бывший командир,
Он спрятал так, что не найдут родные
Обвешанный наградами мундир.
И очищаясь постом и молитвой,
Обет тяжёлый на себя взвалил
За тех, чьи слёзы ещё не отлиты,
И за ту кровь, что когда-то пролил!

Ты с каждым днём взрослей и старше,
Неважно сколько тебе лет,
Но как частица жизни нашей
Ты оставляешь в ней свой след.
Перед тобой открыты двери
В мир счастья, разума, труда.
Войди в него, мы с мамой верим,
Что с чистым сердцем ты войдёшь туда!
Изучишь древние заветы,
Отнимешь тайны у Земли,
Но сохрани тепло при этом —
Всё, что мы с мамой дать смогли!
Мы все проходим через детство
И нам порою очень жаль,
Что люди не находят средство,
Чтоб зрелость отодвинуть вдаль!

«На берегах Невы» я книгу прочитал
И сразу окунулся в мир иной —
Вместе с Одоевцевой я поэтом стал
И было всё это не с нею, а со мной
В холодном Питере, зимой,
Когда стихи читал нам Мандельштам.
И оживают образы поэтов,
Так незаслуженно забытых в наши дни.
Они для нас творили в мире этом,
И грех великий забывать о них.
Вот раздаётся тихий голос Блока —
Его стихи словно живут во мне,
Как будто нахожусь я у истока
Реки-поэзии, когда вся Русь во мгле.
Я вижу взгляд раскосый Гумилёва,
В котором трудно что-либо понять.
Во мне звучит его «Живое слово»,
Которое уже нельзя отнять!
А сколько же ещё других, забытых,
Душой не принявших тех перемен,
С России изгнанных или убитых,
Замолкнувших за свою жизнь в обмен!
Но их поэзия — наше наследство,
Духовность русская и её цвет.
Для нас — это единственное средство
Хранить в душе неугасимый свет!

Гора Машук — свидетель непричастный
Трагедии, что здесь произошла,
Когда свершился этот миг ужасный,
И смерть поэта русского нашла!
Да, был он дерзким, властью нетерпим.
Его терзали мрачные предчувствья.
Как мальчик, был душою он раним
За дерзостью скрывая свои чувства!
Но дух бунтарства, неповиновенья
В его душе по-видимому жил.
Поэтому, без всякого сомненья,
Без умысла порою он дерзил.
Всё можно объяснить и всё простить
За светлый дар его предназначенья,
Но он прощенья не привык просить
И не привык менять свои решенья.
Да и за что прощения просить,
Искать в словах обидное значенье?
«Черкеску» многим нравилось носить —
Мартынов был тому не исключеньем.
И не были обидой для него
Слова, что «он черкес с большим кинжалом».
Все рассмеялись, только и всего,
Но этот смех Мартынова ужалил!
И вот дуэль в ущелье Машука —
Двоим нет места в мире том огромном.
Вот с пистолетом поднялась рука
И слился выстрел с молнией и громом!
Всё кончено. Пробита пулей грудь
И тело ночью брошено в ущелье,
И не нашлось тогда кого-нибудь,
Чтобы в нём загорелась жажда мщенья!
Всю ночь его оплакивал Машук.
Не пожалел ни грома и ни слёз.
И душу светлую из его рук
Взял Ангел и на Небеса унёс!
И до сих пор хранит Машук в секрете
Подробности той ночи роковой,
Но сохраняя память о поэте,
Стоит на месте том, как часовой!

Нет в мире никого желанней и родней
Любимой женщины — жены своей.
У каждого в любви своя дорога,
Порой всю жизнь не отыскать её.
И хотя женщин в мире очень много —
Они, как искушение твоё.
Найти одну из всех — твоя задача.
Здесь не поможет разум и расчёт,
Нельзя надеяться и на удачу,
И только сердце верный путь найдёт.
Любовь — это единственное чувство,
Которое сближает и роднит.
Для женщины любовь — это искусство,
Её неиссякаемый родник,
Который чувствами её питает
И так преображает её вид,
Что у мужчины сразу сердце тает,
И он покой теряет и не спит.
А если и уснул, дилемма снится —
Жениться надо или не жениться.
И ясно всем становится одно,
Что третьего мужчинам не дано.
И женится мужчина, когда любит,
И одну женщину любить он будет.
Всё, что искал, найдёт он в ней.
И каждому из нас до конца дней
Нет никого желанней и родней
Любимой женщины — жены своей.
А кто бежит от счастья своего —
Давно уже в сетях лукавого!

Как живёшь ты, офицер запаса,
И что снится тебе по ночам?
Уравнялись и кант и лампасы,
И погоны на наших плечах.
Всё отдал ты на благо Отчизны,
Выполняя свой долг до конца.
И не раз в похоронную тризну
По друзьям стирал слёзы с лица.
Отложился в прошлое и в память
Весь нелёгкий офицерский труд.
Твой бы опыт молодёжи занять,
Да его и даром не берут!
И живёшь ты Родиной забытый,
Получая скудный пенсион,
Вспоминая в памяти зарытый
Первый свой лейтенантский погон.
И не снятся женщины по пьянке —
Снится то, что ты снова в строю.
«Встречный марш» и «Прощанье славянки»
Бередят ещё душу твою!

Внук что-то лепетал мне много раз,
С улыбкой и надеждою смотрел.
Его язык давно забытых Рас
Моей души коснулся и согрел.
Я понял, что его душа
Через него со мною говорила.
Я слушал его лепет, чуть дыша,
И вдруг моя душа в ответ заговорила!
Был бессловесным этот разговор —
Его душа ещё вживалась в тело,
Ей близок был ещё Божественный простор,
Поддержки от моей души она хотела.
Слова и действия здесь были не нужны.
Мы только лишь смотрели друг на друга.
Я понял, как друг другу мы важны,
Если моя душа с его душой — подруги!
Взрослея, мальчик мой, не позабудь,
Что наша сущность — это наши души.
Душа всегда подскажет верный путь,
Только ты чаще её слушай!