Антология - Из фронтовой лирики. Стихи русских советских поэтов

И та, что сегодня прощается с милым, —
Пусть боль свою в силу она переплавит.
Мы детям клянемся, клянемся могилам,
Что нас покориться никто не заставит!

Пусть приняла борьба опасный оборот,
Пусть немцы тешатся фашистскою химерой,
Мы отразим врагов. Я верю в свой народ
Несокрушимою тысячелетней верой.

Он много испытал. Был путь его тернист.
Но не затем зовет он родину святою,
Чтоб попирал ее фашист
Своею грязною пятою.

За всю историю суровую свою
Какую стойкую он выявил живучесть,
Какую в грозный час он показал могучесть,
Громя лихих врагов в решающем бою!
Остервенелую фашистскую змею
Ждет та же злая вражья участь!

Да, не легка борьба. Но мы ведь не одни.
Во вражеском тылу тревожные огни.
Борьба кипит. Она в разгаре.
Мы разгромим врагов. Не за горами дни,
Когда подвергнутся они
Заслуженной и неизбежной каре.
Она напишется отточенным штыком
Перед разгромленной фашистскою оравой:
«Покончить навсегда с проклятым гнойником,
Мир отравляющим смертельною отравой!»

…Я говорю с тобой под свист снарядов,
угрюмым заревом озарена.
Я говорю с тобой из Ленинграда,
страна моя, печальная страна…

Кронштадтский злой, неукротимый ветер
в мое лицо закинутое бьет.
В бомбоубежищах уснули дети,
ночная стража встала у ворот.

Над Ленинградом — смертная угроза…
Бессонны ночи, тяжек день любой.
Но мы забыли, что такое слезы,
что называлось страхом и мольбой.

Я говорю: нас, граждан Ленинграда,
Не поколеблет грохот канонад,
и если завтра будут баррикады —
мы не покинем наших баррикад.

И женщины с бойцами встанут рядом,
и дети нам патроны поднесут,
и надо всеми нами зацветут
старинные знамена Петрограда.

Руками сжав обугленное сердце,
такое обещание даю
я, горожанка, мать красноармейца,
погибшего под Стрельною в бою.

Мы будем драться с беззаветной силой,
мы одолеем бешеных зверей,
мы победим, клянусь тебе, Россия,
от имени российских матерей!

За каждый колос, опавший
С твоих, отчизна, полей;
За каждый волос, упавший
С головок наших детей;
За стон от боли жестокой,
Слетающий с братских губ,
Отплатим мы око за око,
Отплатим мы зуб за зуб.
Не быть рабыней отчизне,
И нам рабами не жить!
За счастье свободной жизни
Не жалко голов сложить!
Отсюда наше бесстрашье
Начало свое берет.
Священна ненависть наша,
Расплаты близок черед!
Нет краше, страна родная,
Счастья — тебе служить,
Идем мы, смерть презирая,
Не умирать, а жить!

Родина, страна моя, Россия!
Ясный свет! Дыхание мое!
Над тобою — тучи грозовые,
Грудь твою терзает воронье!

Жадными кровавыми когтями,
Землю рвет и черным клювом бьет,
Кружится над древними полями,
Лезет, оголтелое, вперед.

Трупами дороги устилая,
Вот оно ползет в огне, в дыму,
Задыхаясь, кровью истекая,
Подползает к сердцу твоему, —

К твоему горячему, родному, —
Черный клюв над сердцем занесен.
Только ворону не быть живому,
Будет сам он в клочья разнесен!

Вся страна единым гневом дышит.
Даль в снегу. Чуть брезжит зимний день.
Не о мести ли взывают крыши
Разоренных черных деревень?

Не огнем ли мести запылали
Те мосты, что партизаны жгут?
Даже дети в гневе старше стали,
Матери с оружием идут.

Эта месть пускает под откосы
Вражьи танки, вражьи поезда…
Вот идут балтийские матросы
В бой, неколебимы, как всегда.

И не зря их ненавистью черной
Ненавидит недруг искони:
Не впервые след его тлетворный
Выжигают начисто они.

Ленинград! Твоя земля под нами,
Навсегда священная земля!
Лениным здесь поднятое знамя
Реет и над башнями Кремля.

Мы — одно. Мы насмерть будем драться
За Москву, за Родину свою,
Не дадим над нею надругаться
Никакому злому воронью.

Обломаем клюв его несытый,
Вырвем когти жадные его,
Чтоб над ним, повергнутым, разбитым,
Нашей правды стало торжество!

Мы победим. Мои — слова,
Моя над миром синева,
Мои — деревья и кусты,
Мои — сомненья и мечты.

Пусть на дыбы встает земля,
Вопит, и злобствует, и гонит —
Меня к своим ногам не склонит,
Как в бурю мачты корабля.

Я буду жить, как я хочу:
Свободной птицею взлечу,
Глазам открою высоту,
В ногах травою прорасту,

В пустынях разольюсь водой,
В морях затрепещу звездой,
В горах дорогой пробегу.
Я — человек, я — все могу!

Война ворвалась в дом,
Как иногда окно
Само собой раскроется со стуком,
Наполнит дом дыханьем и испугом,
Сомнет гардин тугое полотно.
Как ливень на зап ы ленном стекле
Порой чертит подобье светлых молний,
Так дух войны сухой тревогой полнит
Последний день почти что детских лет.

У прибрежных лоз, у высоких круч
И любили мы и росли.
Ой, Днепро, Днепро, ты широк, могуч,
Над тобой летят журавли.

Ты увидел бой, Днепр — отец-река.
Мы в атаку шли под горой.
Кто погиб за Днепр, будет жить века,
Коль сражался он, как герой.