Array Коллектив авторов - Вслед за путеводною звездой (сборник)

И вот снова и снова фантаст и популяризатор науки Антон Первушин говорит о «Последнем космическом шансе» нашей страны (так назывался его доклад на фестивале), устраивает эксклюзивные показы документальных телефильмов об истории освоения космоса, снова и снова на конвент приглашаются космонавты, снова и снова на сцену выходит с микрофоном директор «Созвездия Аю-Даг» Глеб Гусаков, известный также как писатель Ярослав Веров, снова и снова председатель оргкомитета Светлана Позднякова раскладывает по пакетикам и раздает собравшимся составленные им сборники «Настоящая фантастика».

Снова и снова, сбежав от сырости и холода, овладевших большинством городов СНГ, в Партените собираются фантасты и говорят о космосе, о путях развития российской науки и научно-познавательной литературы.

Вторая особенность фестиваля фантастики у подножия Аю-Дага – это, собственно, сам поселок Партенит. Там хорошо. В отличие от славного своей историей, но, увы, превратившегося за последние годы в вульгарный рынок и засыпанного по пояс сувенирами Коктебеля, Партенит сохранил изысканность и вальяжность старого доброго крымского курорта. Сам поселок, ясное дело, – не бог весть что. В основном одни блочные пятиэтажки, подобные тем, с которыми борется московское правительство. П.г. т – он и есть п.г.т. Но вот пансионат, в котором проходит фестиваль, по сути, ботанический сад. И, несмотря на общую крымскую разруху, его содержат в блестящем порядке: сохранилась и роскошь советских времен, уже за те несколько лет, что там собираются фантасты, появились новые ступеньки к морю, беседки в античном стиле, различные мостики и другие объекты садово-парковой архитектуры. Кажется, здесь раньше отдыхали от своих свершений советские вожди. Их поведение очень смешно пародировали Глеб Гусаков и Дмитрий Скирюк, устроившие открытие и закрытие фестиваля в стилистике кинокартины «Кин-дза-дза» – со скрипкой, определителем принадлежности к чатланам или пацакам и, конечно, с красными штанами. Высокий стиль архитектуры пансионата как нельзя лучше соответствует космической тематике фестиваля.

Но самое примечательное в Партените – это коты и кошки. Их много, и они там роскошны. Кажется, каждый житель Партенита считает своим долгом ежедневно выходить и собирать вокруг себя хвостато-усатых красавцев. Коты фигурируют и в тематике «Созвездия Аю-Даг». В прошлом году проходила фотовыставка «Коты и их писатели», в этом – «Кошки и книжки».

Фестиваль фантастики «Созвездие Аю-Даг» доказал не только то, что в Партените есть коты, чатлане и пацаки, но и то, что в России есть научная фантастика, есть мечта о космосе. А это значит, что надежды на инновации не так-то уж беспочвенны.

За Гаврилу Романовича обидно, потому что он совершенно незаслуженно оказался где-то на обочине русской культуры, хотя был у самых ее истоков. «Наше все» – это Пушкин. Он реформатор языка. До него как бы ничего не было. С него начинается русская словесность. А про Державина помнят только то, что он этого самого Пушкина, «в гроб сходя, благословил».

Как Ленин в статье «Лев Толстой как зеркало русской революции» вывел три этапа русского революционного движения – дворянский, разночинный и пролетарский, так по ним до сих пор и учат… ну, ладно чтобы историю – литературу. «Старика Державина» эта система не учитывает. А между тем человек он был весьма необычный. Родился 14 июля 1743 года в бедной дворянской семье в деревне Казанской губернии, ныне – Татарстан. Родился недоношенным. А в те времена был только один способ спасти такого ребеночка – его, как это ни жутко звучит, «запекали». Обмазывали тестом и клали в остывающую печь. Иногда это помогало. Державину помогло. Он выжил, но иметь своих детей так и не мог. Учился в провинциальной гимназии. Звезд с неба не хватал и усердием в освоении наук не отличался. В Национальном музее Татарстана хранится листок, в котором отмечались отсутствующие на занятиях без уважительных причин – Державин оказался среди них. К тому же он не доучился – по ошибке его призвали на службу в армию на год раньше. Так же по ошибке солдатом, несмотря на то, что он был хоть и бедный, но все же дворянин. Однако все это не помешало Гавриле Романовичу Державину стать наместником Олонецкой губернии, потом губернатором Тамбовской, а вслед за этим – сенатором, президентом Коммерц-коллегии, министром юстиции. Не помешало стать величайшим поэтом своего времени. Хотя судьба была с ним жестока и дальше. Он не смог проститься с матерью перед ее смертью – был послан Екатериной II в Петрозаводск вместо Казани. Его первая жена умерла молодой. Он сильно переживал свое бесплодие. Все-таки приехав на могилу своих родителей, он написал полные боли строки: «О праотцев моих иродшых прах священный!/ Я не принес на гроб вам злата и сребра/ И не размножил ваш. собою род почтенный;/ Винюсь: я жил, сколь мог, для общего добра». И это верно: Державин посвятил жизнь служению своей стране. Видимо, потому, что не мог создать собственную полноценную семью. Но ни первое, ни второе не помешало ему быть певцом плотской любви и женской красоты.

Обо всем этом говорили в Казани на спрессованных в один трехдневный литературный марафон Международной научной конференции «Г.Р.Державин и диалектика культур» и Всероссийском Державинском фестиваля поэзии. В последние годы в столице Татарстана стали как-то особенно трепетно относиться к фигурам, жизнь и творчество которых связано с этой республикой. Прошли литературные фестивали, посвященные Велимиру Хлебникову, Василию Аксенову и даже математику Николаю Лобачевскому (подробно об этом читайте в интервью с поэтом и культуртрегером Лилией Газизовой в «HГ-EL» от 07.06.12). Не говоря уже о татарских классиках Габдулле Тукае и Мусе Джалиле. В канун 269-летия Державина, который гордился тем, что происходит из татарского рода, Казань собрала, с одной стороны, филологов, с другой же – поэтов.

13 июля в Казанском (Приволжском) федеральном университете звучали доклад за докладом – работало одновременно семь секций. Вот названия только некоторых: «Поэтика Г.Р.Державина: современные аспекты изучения», «Г.Р.Державин и литературная культура XVIII века – начала XIX века», «Г.Р.Державин в историко-литературном процессе XIX–XXI веков», «Р.Г.Державин и культура провинции»…

На следующий день, собственно в день рождения поэта, состоялось возложение цветов к памятнику Державину в Казани (он сидит здесь в римской тоге, в образе Горация) и литературно-музыкальный концерт на главной площади городка Лаишево, в непосредственной близости к месту рождения Гаврилы Романовича. Тут в первую очередь отличились поэты. Олег Хлебников заметил, что тяжелый и торжественный слог Державина более соответствует нашему неспокойному времени, чем легкий и жизнелюбивый слог Пушкина и поэтов его круга. Поэтесса и исследователь литературы Наталья Гранцева не так давно обращалась к литературе XVIII века: она написала довольно провокационную книгу «Ломоносов – соперник Шекспира?». У памятника Державину она сказала, что литературное наследие как первой, так и второй половины XIX века, а также Серебряного века уже основательно осмыслено и переварено современной культурой и сейчас нам самое время искать темы и вдохновение в XVIII веке. Андрей Коровин признался, что со школьных времен не находил повода глубоко вникнуть в творчество Державина и был очень рад, что фестиваль в Казани ему такой повод дал. Куратор литературного салона «Булгаковский дом» был поражен многогранности этого поэта и открыл для себя его эротическую лирику. За что большое спасибо организаторам. Последние несколько лет Андрей читает стихи самых разных поэтов под аккомпанемент музыканта Александра Александрова, известного ценителям джаза и рока под сценическим псевдонимом Фагот. Их дуэт так и называется «Коровин и Фагот». «Когда я принес Саше одно из стихотворений Державина, – сказал Андрей, – он с удивлением воскликнул: «Да это же настоящий Барков». На официальных мероприятиях «Коровин и Фагот» исполнять самые фривольные стихи Державина не стали, но 15-го на большом концерте в Музее Василия Аксенова они исполнили: «Если б милые девицы/ Так могли летать, как птицы,/ И садились на сучках,/ Я желал бы быть сучочком.,/ Чтобы тысячам девочкам/ На моих сидеть ветвях./ Пусть сидели бы и пели,/ Вили гнезда и свистели,/ Выводили и птенцов;/ Никогда б я не сгибался,/ Вечно ими любовался,/ Был счастливей всех сучков». Звучали в эти дни и торжественная ода «Бог» («Я связь миров, повсюду сущих,/ Я крайня степень вещества;/ Я средоточие живущих,/ Черта начальна божества;/ Я телом, в прахе истлеваю,/ Умом громам повелеваю,/ Я царь – я раб – я червь – я бог!») и «Памятник» («Я памятник себе воздвиг чудесный, вечный,/ Металлов тверже он и выше пирамид;/ Ни вихрь его, ни гром, не сломит быстротечный,/ И времени полет его не сокрушит») – вольный перевод стихотворения Горация, более известного по версии Александра Сергеевича.