Гарик Сукачёв - Внезапный будильник (сборник)

Друг Лёвы, Василий Петрович, – борец с алкоголем.

Он зорко следит за упадком кривой потребленья.

Он с гневом срывает с бутылок вина этикетки

И клеит на них этикетки от соков и вод.

Друг Левы, Василий Петрович, не чтит разгильдяйства.

Он ярый сторонник и скромный знаток дисциплины,

Он раньше пяти никогда не уходит с работы

И раньше восьми никогда не приходит домой.

Друг Лёвы, Василий Петрович, – дальновидный политик.

Он шлет и в ООН и в ЮНЕСКО свои предложения.

Его предложеньям все сразу внимают с восторгом

И вводят эмбарго и вето на вывоз и ввоз.

Друг Лёвы, Василий Петрович, стоит на трибуне,

Ему улыбаются хмурые дяди в партере,

И он попадает под пулю агента АНТАНТЫ,

И Лев неутешно над другом усопшим скорбит.

Не гонитесь за внешним эффектом,

Не давайте мне денег на лапу.

Я не стану салонным поэтом,

Я не чту всемогущего ПАПУ.

Я не верю брюхатым гомерам,

Я слагаю неверные строчки,

И где мне указуют примером,

Я не ставлю положенной точки…

Я глотал свою «Приму» и пиво,

Я хотел себя кончить в шестнадцать.

Заблудившись в плакатах и чтиве,

Мне хотелось во всем разобраться.

И лилейные речи летели,

А мажорные марши играли.

И сливались в черту параллели,

Открывая могучие дали.

Время сказок склонилось к закату,

Когда я перестал удивляться.

Я не чту всемогущего ПАПУ.

Научите во всем разобраться!

«Прелестно, прелестно!» – кричали

Московские белые чайки,

А три пионера на Пресне

В чижа в подворотне играли,

А древняя дама с авоськой

Гуляла Тверским до молочной,

Гудели заводы. НИИ не стояли,

И чайки прелестно кричали,

И в буднях, грохочущих в небе,

Рождалось чего-то такое.

И очень хотелось, ну очень

Кому-то пожать его руку.

Хотя, откровенно, чего-то

Конечно же и не хватало,

Но пели на стройках малярки.

И вторил им хор штукатуров.

И вдруг ситуация как-то

Сама вроде стала яснее,

И взгляды сердитых смягчились,

Веселые стали смеяться.

И поняли люди, что скоро

Наступит так жданное лето,

Что зелень не зря на деревьях!

И птицы не зря прилетели!

Что снег весь растаял, и кошки

Орут под окном неспроста!

И город кипит ощущеньем.

Сознанием и ликованьем.

И вечером город не хочет ложиться

В постели, ему не до сна.

И все постовые побрились

И теплые сняли шинели.

Торжественно жезлы подняли

И провозгласили: «Весна!»

Превратившись в сумрак,

Дремлет Тишина.

А Луна – безумна

И обречена на век…

Жмутся к полкам книги,

В них рассказано о всем.

Звезды, как вериги,

Заковали небосклон…

…Но за чертой Зубастых гор,

Но за грядой, за грядой озер

Белый Король и Конь

Скачут туда, где нет заката.

Белый Король и Конь

Скачут туда – куда, туда – куда:

Где в золотых лугах

Воздух пьянят соцветья мяты.

Белый Король и Конь

Держат свой путь туда.

И мелькают долы,

Отметая прочь

И печаль, и горе…

Высекая искры в Ночь,

Летят гордый Конь и Всадник

В ведомый лишь им

Или Рай, иль Праздник.

Только приглядись, и ты увидишь,

Что за чертой Зубастых гор,

Что за грядой, там за грядой озер

Белый Король и Конь

Правят свой путь сквозь дым столетий.

Белый Король и Конь

Скачут туда…

Где в Золотых лесах счастливо всё,

Что есть на свете.

Белый Король и Конь

Держат свой путь туда.

Ты не слышишь слова.

Ты не слышишь совета,

Ты плюешь на заветы

И дело отцов.

Ты не веришь в судьбу,

Ты не веришь в приметы

И приличных не видишь

К тому же ты снов.

Ты считаешь, что ты –

Пуп Земли, а мы – лохи!

Всем теперь хорошо,

А тебе – ни черта!

ТЫ огромный, как слон.

Мы же мелки, как блохи.

Ты богат чем-то там,

Ну а мы – нищета.

Ну, спасибо, родной,

Ты нас всех разуважил,

Вот ты нам показал

То – какие мы есть.

Кто ты в жизни такой?

Что ты в жизни-то нажил?

Только бошку дурную,

Да гонор, да спесь.

Вот тебя бы послать

На Турксиб и Магнитку.

Вот тебя бы, заразу,

На БАМ бы заслать.

Во, стоит остолоп.

Вишь, не прячет улыбку.

Чо ему говорить.

Тока нервы мотать.

Зубастые рыбы

В прозрачной воде

Пожирают лещей,

Белых как сталь.

Желтые листья

Осенних берез

Лежат на столе

Лесного пруда.

Тело летит

По незримой дуге,

Врезается в воду

И падает внутрь.

Брызги воды,

Возвращаясь домой,

У солнца воруют

Блеск и тепло.

Зубастые рыбы

Бросаются прочь,

Оставив добычу.

И части лещей

Падают к дну,

Как большие монеты,

На дне поднимая

Пылистый ил.

Ты не верь, что все кончается.

Это глупые слова.

Знаешь, снова возвращается

Все, что кончилось вчера.

И тоска, и одиночество –

Это, право, ерунда.

Солнце выйдет, темень кончится

И исчезнет навсегда.

Завернись в свой плащ простуженный,

Намотай свой серый плед.

Башмаки знакомы с лужами,

Их лелеять смысла нет.

И тоска, и одиночество

Вмиг исчезнут, без следа.

Солнце будет, темень кончится,

Остальное – ерунда.

Я проснулся сегодня,

Чтобы сказать: «Я жив!»

Я проснулся сегодня,

Чтобы сказать: «Я не сдох!»

Это красное солнце горит

Над расстрелянным телом Земли.

Я проснулся, чтобы сказать всем гадам:

«Я жив!»

Дай мне руку,

Мы пойдем с тобой рядом!

Дай мне руку.

Я с тобой.

Кто-то хочет

Свободы задаром

И больше никак.

А другой верещит о каком-то

Величии рас.

Мы забыли, что такое Любовь,

Но отлично знаем, где враг.

А для того, чтоб получить свободу,

Нас учат стрелять.

Дай мне руку,

Мы пойдем с тобой рядом!

Дай мне руку.

Я с тобой.

Я ненавижу того,

Кто хочет меня купить.

Я ненавижу того,

Кто хочет меня продать.

И пока это солнце горит

Над расстрелянным телом Земли,

Я ненавижу того, кто хочет

Тебя убить.

Дай мне руку,

Мы пойдем с тобой рядом!

Дай мне руку.

Я с тобой.

22 революционных матроса,

38 процентов к плану,

6 подневольных рабов,

1 в одиночной камере,

40 подбитых танков,

12-й долгожитель,

3 злые собаки,

100-й почетный зритель.

936 матросов,

801 экскаватор,

7 прорабов в смене,

52-й генератор.

10 челюскинцев в море,

2-я женщина в космосе,

37 параллелей.

1 пятилетний план.

Предъявите свою активность!