Диана Арбенина - Аутодафе

за горой начиналась планета

ярко-черного вечного цвета.

сон песок и аскеза селедки

мне маячили быть перспективой

если выберу дни шелушить там

если выберу лето прожить там

и в канун февраля встретить друга

с колыбелью во рту звуков гласных

троекратно умноженных в связках

на снега полустанки и сахар

в отражениях чая и в серьгах

медной стружкой токующих в темя

нежность негу томление нежность

нежность негу томление имя

нежность негу томление силу

эта масть мне ломает колени

эти грезы блуждают в осинах

и чертовски изводят ночами.

время 3:50 плюс антракты.

и побелка на стенах и кофе.

до стенания хочется выпить.

мы встречались с тобой в Петергофе:

portishead и базальтовы ногти.

ни на что не похоже. я вижу

и робею и вновь атакую

воздух радужкой калейдоскопа.

поскорее бы что ли метели

и забыть про охоту морскую

и про горы где дышит планета

ярко-черного вечного цвета

и про медь. рецептура работы:

репетиция завязь концерта.

только вьет свои танцы селедка

и танцуют во льдах пароходы

и в глазах пламенеет люцерна.

2009 г. март. punto саnа.

юмор драматичен как немое кино.

как венок на двери что закрыта давно.

как игрушечный танк. как рогатка в бою.

горько мне – я тебя я уже не люблю.

и ломается суть на гнездо поездов.

лучше соты чем мед. лучше ключ чем засов.

лучше драма чем фарс. лучше ад чем в раю.

горько мне – я уже я тебя не люблю.

повернись на 120. лучше на 60.

город пал до того как был без бою взят.

и летят телеграммы-ласточки в камыши.

мой язык онемел. рот печалью зашит.

медный всадник. марк твен. всадник без головы.

обезвредить любовь – ее сдать в сонм молвы

и курить приставляя дуло фильтра к губам.

разумеется camel. я всё помню. гудбай.

2012 г. зима.

мой печальный дворник

вышел на прогулку

стал ногами шаркать

в темных переулках

в доме жили люди

что-то говорили

гости подъезжали

к ним в автомобилях

мой печальный дворник

их встречал и кашлял

открывалась двери

наспех мыли чашки

гости поднимались

пыль с перил сметая

мой печальный дворник

вслед смотрел и таял

хлопали задвижки

клацали засовы

в нефтяных каналах

отражались совы

лето было странным

как невинный почерк

мой печальный дворник

вырастил двух дочек

прошлым летом в поле

пристрелил собаку

провожая в землю

поправлял ей лапу

все кто в жизни были

все ушли мгновенно

посмотри направо

посмотри налево

только и осталось —

кашлять на прогулках

и ногами шаркать

в темных переулках

и смотреть уныло

снизу в жизни горку

сплевывая в слякоть

жухлую махорку.

мой печальный дворник

будто запятая

постоял у окон

и в ночи растаял.

2009 г. ноябрь.

настойчиво худо. предельно нервически.

а внешне – азартно! а внешне – стоически!

2008 г. было бы странно помнить где.

что мне делать с собой

умоляющей немо тебя заразиться одною и той же

болезнью

что мне не дает облегченья и кроется в слове «любовь»?

что мне делать с собой?

что мне делать с собой

когда день отвоеван в делах и я в сны опускаюсь

а там плечи твои твои руки – расстрел безоружных щенят

и рассветы буксуют в мольбе не касаться спеленутых тайн.

что мне делать с собой?

что мне делать с собой

как заставить себя прекратить когда вижу тебя

быть с тобой нарочито простецкой бывалой небрежной

вместо крови в моторе кисель. всё – на карту

чтоб только тебе мой позор не стал ясен.

что мне делать с собой?

что мне делать с собой

как заставить себя не хотеть

опускаться с тобой на колени глазами в глаза

задыхаться в любви поцелуях томленье?

что мне делать с собой?

что мне делать с собой

незнакомый ягодный цвет твоих взглядов

чащи леса зеленые в послеобеденный час.

что мне делать с собой?

что мне делать?

2009 г. весна.

1973 год:

сердце не ходит назад. рот ангиной расцвел.

в юрмале сосны растут. суп крахмалит каштан…

в латвии я без тебя не в гостях а в плену.

в паспорте сохнет небрежно пришлепанный штамп.

так государство теряет свою глубину.

так государство в доблесть возводит масштаб.

мне до тебя – эта ночь. на запястье часы.

я дезертирую в город где речью бальзам.

в риге никто не спешит. вместо звезд – парашют.

мотор на морозе уснул. везти отказал.

к стакану глинтвейна вприкуску дают анашу.

и пауком в янтаре цепенеет вокзал…

2009 год:

то что мы были до нас

осязаемых вне

вне государств территорий

измены духов

суммой двух линий в ладони

скворешней в саду

суммой вибраций двух крыльев

в плену облаков —

суть неизбежность.

как та что мы – встреча двоих,

сладко погибших в плену

друг у друга стрелков

прибывших в ригу зимой

и нас в риге скроив

пулей ушедших в одно на двоих

молоко.

2011 г. август. киев.

лазурные сумерки

плачет небо навзрыд

синяками утыкано

звездам нет места здесь.

столпотворения чудес

не бывает милый.

так странно что мы с тобой

до сих пор дышим под одним одеялом.

одеколон воздушнее нас —

пряных закинутых неводом

в патагонийские травы

в литую поверхность войн.

так не бывает кузнечик

враг моих территорий

так не бывает здесь.

живу в ожидании боли.

2009 г. январь. puento arenas.

было лучше лечь спать. мысли – жвачка

и ломит виски.

в доме слишком светло.

засыпают вокруг старики.

стоп-сигналы рубцуют дорогу.

я устала. и жму понемногу

резиновый газ.

было лучше лечь спать —

повторяю себе в сотый раз.

а дорога петляет. с ней вместе