Лариса Рубальская - Собрание сочинений в одном томе

Тебе, конечно, хорошо — ты вон, на сцене,
Да и по телеку мелькаешь без конца,
А нас судьба послала всех к едрене фене,
Забыв, что есть у нас и души, и сердца.

Вот ты поешь, что, дескать, все мы, бабы, — стервы,
Нет, Ир, не стервами родились мы на свет.
Но эти гады так всю жизнь нам трепят нервы,
Что заслужили только подлости в ответ.

А ты счастливая — ведь стала ты певицей,
Я б тоже пела, но от жизни все молчу.
Я б не смогла, как ты, сыграть императрицу,
А также бабушку по имени Хочу.

Но, знаешь, Ирка, чем-то мы с тобой похожи —
Ведь у меня был тоже младший лейтенант.
Я б про него, наверно, спела песню тоже,
Но где ж мне взять твое искусство и талант?

Под фотографией, что девять на двенадцать,
Стоит ночами мной проплаканный диван,
И за угонщицей его мне не угнаться,
Ты поняла про неоконченный роман?

Меня, Аллегрова, ты голосом задела,
И слову каждому я верю твоему.
Эх, Ирка, мне б твою походку, грудь и тело,
Тогда б дала я жизни гаду моему!

Ты представляешь — как-то раз сижу я в ванне,
А он вдруг как на всю квартиру заорет:
— Эй, вылезай быстрей, смотри — вон на экране
Твоя любимая Виагрова поет.

Откуда слово это знает, гад ползучий?
Бегу вся в мыле я, полтела не домыв,
А на экране ты рукой разводишь тучи,
Зеленоглазого бандита полюбив.

Потом гостила в чьей-то жизни ты транзитом,
И налетели в твою душу сквозняки.
А я шесть лет уже страдаю с паразитом,
То ничего, а то хоть из дому беги.

Что человек кузнец, я слышала так часто,
И сам себе он все, что хочет, накует.
Я начала ковать немедленное счастье,
Стучало сердце гулким молотом мое.

Я в парикмахерский салон пошла с картинкой,
Ты в полный рост там, а коленки на виду.
— Пока не стану, как Аллегрова, блондинкой, —
Сказала мастеру я строго, — не уйду!

Подшила юбку, чтоб коленки стало видно,
Купила клипсы голубые, под глаза,
И так за жизнь свою мне сделалось обидно,
Что покатилась, тушь размазавши, слеза.

У нас все бабы на работе прибалдели
При виде этой невозможной красоты.
Одна сказала — мы концерт вчера глядели,
Так вот Аллегрова — прям вылитая ты.

Так кто сказал, что в нашей жизни счастья нету?
Тому б сказала я, куда ему идти.
Вот я вчера твою послушала кассету,
И потекло тепло по сердцу и в груди.

Ты знаешь, Ира, в жизни все не так уж страшно —
Чего бы ни было — ведь ты же есть у нас.
Так про любовь поешь, красавица ты наша,
Что все плохое забывает женский класс.

Теперь сама к тебе я с просьбой обращаюсь —
Пой песни, Ирочка, с хорошею судьбой.
И чтобы в них всегда все хорошо кончалось,
Ведь в чем-то все же мы похожие с тобой.

На этом, Ира, я письмо писать кончаю.
Концерт увижу твой, проплачу до утра.
Ведь я, Аллегрова, души в тебе не чаю,
Тебе желаю сердцем всякого добра.

Напоминаньем дней ушедших,
Живущих рядом где-то,
Зазеленел в лесу орешник
К концу весны, к началу лета.

Нам не найти тропинок прежних,
Тепло сменилось на прохладу.
Но тянет ветки к нам орешник,
И ничего уже не надо.

Мы дни торопим в вечной спешке,
Но память путаем напрасно.
Вернул друг другу нас орешник,
И это все-таки прекрасно.

У нас все будет, как в кино, —
Свеча и свет погашенный.
Качни на донышке вино
И ни о чем не спрашивай.
Испуг твоих коснется глаз,
Поможет хмель отчаяться.
Со всеми это в первый раз
Когда-нибудь случается.

Не так все страшно, не грусти
И не терзай вопросами.
За смелость рук меня прости,
Прости, что сделал взрослою.
Свет звезд ночных уже погас,
В окне рассвет качается.
Со всеми это в первый раз
Когда-нибудь случается.

Домой вернешься на заре,
Наврешь чего-то маме ты
И обведешь в календаре
Кружком денечек памятный.
В кино закончится сеанс,
Но ни к чему печалиться —
Со всеми это в первый раз
Когда-нибудь случается.

Ты полюбил другую женщину —
Такие горькие дела.
Что в нашей жизни будет трещина,
Я совершенно не ждала.
И мне не верится, не плачется,
Я даже злиться не могу.
За что относится захватчица
Ко мне, как будто бы к врагу?

Ведь я звоню совсем не часто вам
И не затем, чтобы отбить.
Я даже рада, что вы счастливы.
Мне просто трудно разлюбить.
Как в нашей жизни все намешано!
И справедливо не всегда.
Ты полюбил другую женщину,
А мне от этого беда.

Помогут годы или месяцы.
А может, я надеюсь зря.
«Да он вернется, перебесится», —
Мне все подруги говорят.
Прости мне, небо, душу грешную,
Видала я в коротком сне,
Что, разлюбив другую женщину,
Ты возвращаешься ко мне.

Закрой глаза и уплыви
На старом плотике любви
В тень той черемухи шальной,
Где ты была нежна со мной.
Где ночь упала черной масти,
Где я тебе шептал о счастье.
Как ты мне верила тогда!
Куда же делось все, куда?

Как юных дней недолог срок!
Летящий почерк, пара строк,
В твоих запутанных словах
Любовь забытая жива.
Страницы лет переверни и верни былые дни,
И мы останемся одни и свет погасим.
Вокруг черемуховый цвет,
И нам с тобой по двадцать лет,
Я, как тогда, опять тебе
Шепчу о счастье.

Не думай, что там впереди,
К гадалкам тоже не ходи.
Пускай трамвайчик нас речной
Прокатит по Москве ночной.

Опять мне что-нибудь наври
И виновато посмотри,
Как в те счастливые года.
Куда же делось все, куда?!

Моя душа настроена на осень,
Гостит печаль на сердце у меня.
Опять часы показывают восемь —
Короткий миг сгорающего дня.

В тот день в саду проснулись хризантемы
И были так беспомощно-нежны…
Когда вы вдруг коснулись вечной темы,
Я поняла, что вы мне не нужны.

Открыт мой белый веер
Сегодня не для вас.
Я укорять не смею
Прохладу ваших глаз.
Быть нежной вам в угоду
Я больше не могу.
Вы цените свободу?
Что ж, я вам помогу.

Я тороплю мгновенья к листопаду,
К холодным дням мгновенья тороплю.
Я вас прошу, тревожиться не надо.
Мне хорошо, но я вас не люблю.

Хрустальный дождь рассыпан по аллеям,
Вздохнете вы — погода так скверна!
А я, мой друг, нисколько не жалею,
Что прошлым летом вам была верна.