Дмитрий Пригов - Написанное с 1975 по 1989

Гибралтарского прошейка

С Родиной воссъединятся

Вот к генералу КеГеБе

Под утро деточки подходят

И он их по головке гладит

И говорит: бу-бу-бе-бе

Играясь с ними и к себе

Потом он на работу едет

И нас всех по головке гладит

И говорит: бу-бу-бе-бе

Играясь с нами

Я молча перед ним сидела

Он на электроплитке грел

Щипцы и пальцы мне вертел

Выворачивая

Щипцами — и я поседела

Сама не видя, а он пел:

Когда бы мне страна велела

Героем стать! — он громко пел

И следом ногти мне вертел

Выворачивая

Тогда я встала и ушла

Невидимой Лаиуш Ла

И не вернулась к нему

Что-то крови захотелось

Дай, кого-нибудь убью

Этот вот, из них красивый

Самый первый в их строю

Вот его-то и убью

Просто так, для пользы дела

Искромсаю его тело

Память вечная ему

Строгий юноша — из носу пламя

Револьвер на меня молодую!

Я ему говорю: осупл! Амя!

Не смеши, дорогой мой! — и дую

На горячую сталь молодую

И опадает сталь

Вот из пытают на дворе

Горячим способом и тихим

Кругом толпа, шуты, шутихи

А дело где-то в октябре

Вот изморозь с утра ложится

К полудню где-нибудь растает

И лист осенний облетает

И еле слышимо кружится

И небосвод стеклянный замер

Я говорю: перенести

В зимний замок

Сорочку белую надену

Друзей спокойных приглашу

И всех на месте порешу

Они поймут — такое дело

Такого дела-то заради

Они меня бы тоже, бляди

Порешили

Если бы им первым в голову пришло

Я шла Москвой, Москвой красивой

И повстречала мертвецов

Они похожи были на отцов

И я их воскресила

И они бросились бежать

И все их бросились ловить:

Отцы! Отцы, едрена мать!

Вы нам отцы или едрить

Знает что! –

Вот-вот — отвечали они

Первая конная, пан и барон

Шли друг на друга от разных сторон

Шли они шли и в итоге пришли

В общем-то в землю в итоге ушли

И тополя шелестят с подоконника:

Нет на земле твоего первоконника

И пана нет, и барона нет, и царя нет, и героя нет, и первого в стране дезер-

тира нет, и ассенизатора революции нет, а чего нет — того уж нет, извините

Я б хотел послужить перегноем

Для грядущих осмысленных дней

Чтобы юноша некий достойный

Воспитавшись на почве моей

Чтобы юноша некий прекрасный

Не продавшись чужому рублю

Все осмыслил безумно и ясно

И сказал тем не мене: Люблю!

На этого бы Годунова

Да тот бы старый Годунов!

Не в смысле, чтобы Сталин снова

А в смысле, чтобы ясность вновь

А то разъездились балеты –

Мол, какие славные мы здесь!

Давно пора бы кончить это

Какие есть — такие есть

Вот мир советский и антисоветский.

Что их объединит и что спасет?

Как говорится: красота спасет

Как говорил он: красота спасет –

Известный в свое время Достоевский

Но он ответственности не несет

Поскольку в его время — что узнаешь!

Тогда весь мир-то был антисоветский.

Вода, вода, ты точишь камни

И гонишь в море корабли

Порхаешь в небе с облаками

И родственницей входишь в глубь земли

Но, Дева! разве ж это дело!

Темна твоя прозрачная речь

Возьми мое хотя бы тело

В СССР вочеловечьсь!

Ну, не будет коммунизма –

Будет что-нибудь другое

Дело в общем-то не в сроках –

В историческом мышленьи

Очень трудно жить на свете

Ничего не предвещая

Эдак можно докатиться

До прекрасного мгновенья

Но в том-то и дело, что мгновенье

Кому — прекрасно, а кому — и нет

Демократия слаба –

Она любит человека

А человек ее не любит

Во всяком случае у нас –

Это было в прошлый раз

Что у нас ее любили

Так любили, так любили

За нее себя сгубили!

А мы обманули вас –

Это не мы были

Закон ученый открывает

Другой приходит — отменяет

А тот хватает пистолет

И гада в сердце убивает

Поскольку вот — закона нет

Кроме страсти человечьей

И милосердия

Я не выдумал бы Конституцьи

Но зато я придумал стихи

Ясно что Конституцья значительней

Правда, вот и стихи неплохи

Но и правда, что все Конституцьи

Сызмальству подчиняться должны

А стихи — кто же им подчиняется

Я и сам Конституцьи скорей

Подчинюсь

Когда вы меня здесь зарестуете

Это очень здесь даже легко

Но не все беспредельно легко –

За меня перед Богом ответите

Спросит Он, пред тем как наказать:

А за что ж вы его так безнравственно?

— А что вред от него государственный

— Государство что ли поменять? –

Подумает Бог

Но не станет

Вот лучатся недра-воды

Свет струится неземной

Средь ослабленной природы

Всяк кусочек — золотой

Всяк кусочек наг и чист

А вот этот — коммунист

Ну и что, что коммунист

Тоже, тоже золотой

Глядючи-то

Как представляется правительству страна

Она ему удобной представляется

И обозримой тоже представляется

И собственной, конечно, представляется

Как представляется правительство стране

Оно ему далеким представляется

Далеким и отдельным представляется

И неотвязным тоже представляется

А иногда совсем не представляется

Когда я говорю: рабочий

То представляю я рабочего

И среди разного и прочего

Его не спутаю я с прочим

Его не спутаю с крестьянином

Когда же нужен мне крестьянин

То просто говорю: крестьянин

И представляю я крестьянина

Вот американский президент

Жаждет он душой второго срока

А простой советский диссидент

Он и первого не жаждет срока

Что же к сроку так влечет его

Как ни странно — что и президента

Всякий в мире на своем посту

И не в наших силах преодолеть это

Вот скажем лицом я в Китае

А затылком — в СССР

Там солнце встает, там светает

А здесь волосы густо растут

Вот лицом перебегаю на Запад

И ложится на него чужая тень

Поражает его чуждый запах

А здесь — снова волосы густо растут

Трудно быть руководителем

Да такой страны большой

Все равно что быть родителем

Непослушливых детей

Все им кажется, вредителям

Что они тебя умней

Что на стороне родители

И приятней и добрей

Это и неудивительно

Но со временем поймут

Понемножку, что родителя