Коллектив авторов - Кристалл

Без разлуки не может быть встречи.
Ты надежду лишь в сердце храни.
Доктор-время от многих ран лечит,
но не лечит, увы, от любви…

Расстояние нас разделяет,
но связует волшебная нить.
Эта чудная нить неземная
не дает друг о друге забыть.

Расстояние нам не помеха,
для любви не бывает преград,
устремившись со скоростью эха,
наши души друг к другу спешат.

Я так ждала тебя вчера
И стук шагов малейший
Я принимала за тебя —
Любимый враг мой злейший.

И вот опять стою одна
В назначенном мной месте,
Но нет тебя, но нет тебя,
Не быть с тобой нам вместе.

Но думу злую прочь гоню,
Часов не замечая,
И словно вкопана стою,
О встрече лишь мечтая.

Стою, а время, как река,
Бежит неуловимо.
Постой мгновенье, я молю
Негласно и незримо.

Но, если б даже навсегда
Вдруг замерли все стрелки,
Любовь ни с кем и никогда
Не заключает сделки…

Я родился в июльские дни.
Что наполнены солнечным светом.
Но не помню, что было при этом, —
Ты уж, мама, меня извини.

Смутно помню: смеялся отцу…
И сказал как-то первое слово,
Перейдя от младенца немого
К своему лишь — и только — лицу.

Я родился в июле. И что ж?
А ведь мог и зимой, и весною;
Ранним утром, порою ночною —
Для рожденья час всякий хорош.

И не важно, что там, на дворе:
Слякоть, холод, жара, снегопады…
В мир пришел человек. Ему рады —
В феврале, в сентябре, в декабре.

Засыпан снегом край лесной,
Стоят деревья в белых шубах.
Рассеян бледно свет дневной,
Под лыжей наст скрипит упруго.

Скольжу накатанной лыжней,
Идущей вдоль лесной опушки.
И так легко, свободно мне
С подошв ботинок до макушки.

Мороз не слабый поутру —
Наверно, градусов пятнадцать.
Ладонью щеки разотру —
И вновь по лесу буду мчаться.

Лететь с горы и в гору лезть,
Вдыхать бодрящий зимний воздух…
Стремлюсь все это я успеть,
Пока не кончились морозы.

Тополиная ветка, качаясь,
Чуть заденет лицо в тишине.
И, с волненьем смотря, замечаю,
Что ты снова подходишь ко мне.

Белый танец играет прощанье,
Плавно кружатся пары вокруг.
Вряд ли будет другое свиданье
И касание нежное рук.

Не услышу твой голос как прежде,
Видно больше не быть нам вдвоем.
Только теплится в сердце надежда —
Может быть, ты заглянешь в мой дом.

А июньской безлунною ночью
Пара звезд ярко-ярко горит.
Облака — словно ватные клочья.
Мы уходим домой. Город спит.

Ничего мне такого не надо:
Ни чудес, ни златого огня.
Мне достаточной будет наградой,
Если ты не забудешь меня.

Я стал немного старше, Божьей волей,
Я стал сложней. Но только для того,
Чтоб с новой грустью слиться поневоле
В объятьях крепких. Только и всего.

Я стал сильней, как колос в русском поле,
Но горизонт стремленья моего —
Всего лишь плоть печали, и не боле.
Я выше стал. Но только для кого?

Я стал циничней, жестче, и упрямей.
И не отдам без боя своего.
Дорогою иду не только прямо.
Я тверже стал. Вот только для чего?

Я стал другим. Что сталося со мною?
И так ли важно — раб я или плут?
Еще одну страничку приоткрою
И стану тем, что годы не возьмут.

Я стану строчкой, точкой, запятою,
Волненьем робким, радостной слезой…
Тогда и боль души и свет открою
Для всех, с кем сталось то же, что со мной.

Если в час вечернего раздумья,
Когда тьма легла вокруг устало,
Стукнет ветер в стекла вздохом шумным,
Знай, что он привет принес с Урала.
Может, ты звала Урал угрюмым,
Дикою тайгу мою звала,
Не виню тебя за эти думы,
Просто ты его не поняла,
Но не правда ли, его картины
Вечно юны будут жить во взоре.
Кама-камушка, печальные осины,
Да тайги необозримой море,
И метель январская с порошей,
И снегов алмазное сверканье…
Это будет жить таким хорошим,
И таким родным воспоминаньем.

Догорает роща без огня и дыма,
Шелестит приятно под ногой тропа,
Все спешит куда-то, пролетает мимо,
Искры золотые мечет листопад.
Вот в такую пору я люблю проснуться,
Рано-рано утром обойти поля,
В омуте туманов сизых окунуться,
Путаясь ногами в стеблях ковыля.
На плече двустволка вороненой стали,
Ствол направлен в землю, нет, я птиц не бью.
Таяли туманы, птицы улетали
От огня осеннего на далекий юг.

С тех пор, как взял кисти в руки,
Смешал на палитре краски,
Пришли ко мне творческие муки
Приятнее женской ласки.
И мир обновленный ожил,
Запел, заиграл, заискрился,
Как будто бы я и не жил,
Как будто вчера родился.
Я весь изнываю в замысле,
Мне не грозит одиночество.
Люди, согрейте души,
Сгораю я в муках творчества!

Опять иду по сентябрю,
Где в рощах догорает лето,
Где стало очень мало света
И месяц тычется в зарю.

Но под не яркой вспышкой дня,
Когда ищу от грусти средство,
Чему-то радуясь по-детски,
Березки тормошат меня.

Осыпав землю желтизною,
Редеют клены, тополя,
В чужие теплые края
Уходит лето расписное.

У Камы от узников что-то,
У Камы не мало хлопот.
Быть может, от тяжкой работы
Вдруг пену на берег плеснет.
Веками не ведая скуки,
Молотит она за троих.
И волны — не волны, а руки,
Я вижу мозоли на них.

Тихий берег, сонная деревня,
Плещется таинственно волна.
Сквозь листву раскидистых деревьев
Смотрит удивленная луна.

Ночь светла и видится далеко.
И оглохший вдруг от тишины,
Перед этим краем синеоким
Никогда не чувствую вины.

Монументы, бюсты, обелиски…
Эхо битв летит издалека,
И плывут над прахом всех погибших
Облаками дымными века.
Так стоят, сердца людей тревожа,
Памяти бессменные посты,
И горят у каменных подножий
Огоньками скромные цветы.
Тонут дали в синеве безбрежной,
Лес о чем-то шепчет в полутьме,
На ветру качается подснежник,
Радуясь и солнцу и весне.
Монументы, обелиски, бюсты…
Эхо битв летит издалека.
На земле многострадальной, русской,
Павших не забуду никогда!