Дед с сигарой - Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Склевав весь мозг,

Профессор-демагог

Решил покаяться,

Что он не краснобай и пустослов.

Соврал он всем, сказав, что он не боломут.

И что другие люди, Вам, глупышкам, лгут.

Как жаль обманывать народ,

Потом оплакивать у стен.

Душонки вкладывать в залог,

Такое, жаль, дано не всем.

Бранить праведные поступки

И выгоду себе искать.

Забыть про совесть и свободу,

В угоду брюху душу продавать.

Чтобы потом «для близости с народом»

На праздник Пасхи в храме постоять.

И для очистки совести эту свободу

Широкою рукою раздавать.

Таков удел всех тех,

Кто рвётся к власти,

Желая выбиться из масс.

Кто понимает,

Что для «счастья»

Придётся душу дьяволу продать…

Отвратительные рожи,

Жужжащий гам и там, и тут.

Лежишь, прикованный ты к ложе,

И ждёшь, пока они уйдут.

Кажется, вдох – и ты у цели,

А выдох-вовсе ты во сне.

Но организм выбрасывает тебя на мель, и

Выхода оттуда нет…

Богохульство, Вино, и Утраты -

Всё сцепилось в одно звено.

Вынуты души заплаты,

Всё ушло на пологое дно.

Горечи целые пласты,

Иль язвительные комья в лицо.

Неизменно всегда и прекрасно,

Богохульство. Утраты. Вино.

Мы все пытаемся смешать друг друга с грязью,

И в этом мы находим удовольствие момента.

Нам нравится всё прятать за вуалью неприязни-

Истинное чувство фосфоресцента.

Мы все так яро прячем истинны лицо,

Под массой масок в массу в миллиарды тонн.

И не дай бог, кто-то увидит в одночасье тот кусок,

Где ты так уязвим, так обнажён.

И это крах. Ведь все узнают столь потаённые строения души.

И в один миг: всё покажи, всё расскажи.

И все узнают,

Что же за чувства вдруг удалось Вам испытать.

Дружище, открою тайну,

Всего лишь надо страхи обуздать.

Вот что сказать хочу я Вам. Себе. Тебе.

И всем другим сказать:

Давайте взглянем дружно на тот пьедестал.

Посмотрим хоть на миг на место,

Куда возвёл себя ты сам.

Где дáвеча багрой пульсировала маска,

И где сейчас на атриуме полупустом,

Сияет знаменьем несчастье.

Что же столь милого мы видим в нём?

И что же так нравится нам в этом?!

В чем шарм всей этой срамоты?!

В какой момент нам столь прелестной

Стала казаться желчь уничтожающей красы.

Пусть ошибаются.

Пускай не мучают друг друга.

Пусть любят! Любят!

Даже если не Вас,

Уж с этим сталкиваться кому не доводилось.

И чтобы Вам почувствовать не приключилось -

Пускай об этом знают все.

Пусть будет этот гам смердящий,

Пусть недовольные плюют Вам в спины,

И пусть уж будет положение, ставящие

Тебя в формат, так называемый «иным».

Дадим себе свободу, волю чувствам, сантиментам.

Чутка расслабим цепь на их пути.

Не тормози полёты мысли через каждый миллиметр.

Пиши, рисуй, кричи – ведь это ты!

Пусть будут эти часовые демагогии,

Пускай присутствуют расспросы ни о чём.

И выкини уже свой опиум за шкаф, наполненный свинцом.

Искушайся армагеддоном искупления своего разума,

А не скупого быта.

И бойся не того, что попадёшь в пространство мирового вакуума,

Беги лишь от того, чтоб для себя казаться позабытым.

Нахождение в слепящей комнате,

Посередине тёмного края.

Миллиарды пунцовых токов,

Моё тело нещадно кромсали.

Обезбоженный вздох в духоте,

И путёвка от ада до рая.

Пока осколки невинных похотей

Мой разум без рвоты сжирали.

Их глаза краснее крови,

И слепит она ярче света.

Услышьте, может, уже мои просьбы?!

На кой черт мне досталось всё это?!

Эти раны не затянуть,

Ковыряют их снова и снова.

Этот смех не даёт мне уснуть,

Удушает извращенным словом.

Свинцовые пули более

Не являются спасением в ушах.

Это стало ещё больнее испытывать детский страх.

Клеймом выжжены колеи,

Щёки истекают кровью.

И всегда закрыты глаза,

А сердце бежит от боли.

Сносите адгезионные предрассудки,

Которые навязывают убогие ублюдки.

В объятья бегите к слову «да»,

И от других особого не ждите чуда.

Если придёт оно,

То лишь от Вас самих.

Если скопилось чувство,

Не держи в себе ты его силой,

Быстрей на волю проложи-ка ему путь.

Если важно кому-то твоё слово,

То значит мыслей скопище нагих

Направь пернатою сивиллой

В средоточие, в самую суть.

Не застревай рядом с пустыми,

Легко в их дёгте мыслей потонуть.

И в коридоре, полном криками немыми,

Не забывай ты уши вовремя заткнуть.

Разочарования пребудут рядом,

Корми их будоражащим умом.

Свинцовым фиолетом будут сверкать серомы,

Их плавить нужно мазью веры.

Чужих советов фельетоны

Ты не читай,

Пиши свой путь.

Свои намерения не превращай в приверженцев эсеры,

Задатки ненависти заставь навсегда потонуть.

Жизнь как бесчинства мудрости суровой.

Жизнь как крики помощи и стоны.

Жизнь как побои и бурлящие серомы.

Жизнь не заморочена на вкус, но распадается на миллионы.

Жизнь как пороги эгоизма, водопады осознаний.

Жизнь словно струйки альтруизма и вечная чреда переживаний.

Жизнь как метель, как белый дым посереди тумана.

Жизнь так легка, но так сложна

И для чего дана она нам?

Жизнь, как укус, как яд, дающий силу.

И жизнь безумно серьёзна, порой сведёт в могилу.

Жизнь, словно пуля, завораживающе быстра.

Жизнь, словно басня с шармом, так вкусна, но больно коротка.

Жизнь как колосья золотые, как песнь души посередине края.

Жизнь как патроны холостые, как место в переполненном трамвае.

Жизнь как младых страстей бурлящие обрывки.

Жизнь – это смех, зубастые улыбки.

С ней непонятно как себя вести, порою мысли льются в строки.

Вроде ты понял, обернись – и ожидают экивоки.

Жизнь как щекотка среди ночи, как бой курантов на луне.

Жизнь, словно помощь в одиночку,

Как сокровеннейшее желание на самом дне.

Жизнь как объятия наяву.

Жизнь как приветствие во сне.

Как я на тебя жизнь смотреть люблю!

Как же понравилась ты мне!

Затмили разум безысходность с равнодушием,

Замок висячий тревогой выбит прям с порога.

Внутри разбито всё на части,

И ты один стоишь, не знаешь где подмога.

Не видно лик, погрязший в гуще темноты,

Кричишь – а в звоне сам себя не слышишь.

А всё вокруг – это сам ты,

Прочь от которого ты так отчаянно бежишь.

Как неприятно жить в обмане,

Порывы нежности искать в объятьях лжи.