Семён Сенин - Её он очень любил, просто за ней следил

Зачем вам любить поэта,
Зачем мне писать стихи,
Зачем этих мук душевных
Я выбрал стезю идти.

Узкой тропинкой слова
По лесу сомнений бегу.
В кровь сбиваю колени,
Подбирая слово, строку.

А бывает как луч озарения
Светит в окно с утра,
Солнечным зайцем по стенам
Играют с душой слова.

Прольется дождь огорченья,
Буря, ненастье, гроза,
А после – радуга слова
Соединяет сердца.

Быть хорошо поэтом,
С поэтом весело жить.
Он должен по всем приметам
Из камня (сердец) огонь добыть.

Перышко из ангела крыльев
Пухом спустилось на землю.

Долго с неба летело оно
И мне на плечо присело.

С начала я замер и в небо смотрел,
Неземной красотой любовался.
Чуть тронул и не мог оторваться.
Манило меня, захотелось прижаться. —

Что же такое? – спросил я себя.
Птицы по осени перья теряют.
Но это было не лебяжье перо,
Ангелы крыльями не линяют.

Ангелы перья в битвах теряют
За серые души смертных людей.

За правду и свет, за это перо,
Мой ангел, тебе спасибо.

Поэзия льется мне в уши,
Её никому не отнять.
Мой друг Сережа Есенин
Любил стихи сочинять.

И слов этих нежных громада: Простых, добрых, родных.
Как будто я ангела знаю, Как будто я Бога постиг.

И светлое доброе снова
Внутри открывает мотив:
Хочу я кутить как Сережа,
Хочу как Есенин любить.

Мы ищем друг в друге вопросы,
Ответа не находя.
Устраиваем часто допросы, Руками куда-то маня

Хотим обмануть и охаять,
Лишнее прихватя. А зачем, для чего – не знаем, Все время мысли крутя. К
акая же это скука – Бабочек вилкой ловить. И кому это нужно, скажите, Тепло и ласку сердцем дарить.

Я знаю грамматику лжи…

Когда в словах ударение
Выпадает на первый слог.

Когда твоё предложение
Имеет скрытый подвох. Грамматика лжи как дыхание,

Двух искренне любящих душ
Без знаков и препинаний
Терзающих жизни суть

И мякоть нежного сердца
Готова внимать словам

Со смыслом иного значения
Который в раз не понять

Грамматика лжи ведь так просто
иметь возможность сказать
Придав значение крику
И слезы…

никак не могу их унять

Запахом осеннего клена
Детство возвращается мне.
Я лезу вновь на деревья
С внуком своим наравне.

Ловкий проворный мальчишка —
Таким был когда-то и я.
С ветки на ветку мартышкой.
Он плоть от плоти моя.

Осень жизни – лучшее время,
Чтобы понять самого себя.
Сделал, что должно, посеял семя,
Падаю с ветки, как лист, шутя.

Вверх смотрю на деревья —
Так лист упавший лежит,
Сохнет и вспоминает лето.
Слеза по щекам бежит.

Как нас манили высоты,
И сверху смотрели на всех.
Нам птицы были друзьями
И ветер дарил успех.

Теперь мы питаем корни,
Чтоб клен мой канадский рос,
А может дуб иль береза.
Памятью предков крепчает род.

Андрюшка – проворный малый,
Ему пока только пять.
Лезет все выше и выше,
Стремлений его не унять

По осени тяжело умирают птицы. В ожидании холодной зимы
Им часто снится теплое лето
И весенние ручейки. Б
ьются крылом о дорогу,

Сокращая жизненный путь. Кидаются под колеса, Выстраивая смерти маршрут. Н
о смерть не идет к пернатым. Слишком жили легко, Душа не болела в сомненьях, Внутри не созрело зерно. У
мирая, мы сеем семя
Для будущего наших детей. Чтобы помнило новое племя: Бояться нельзя перемен.

Стигматы любви храню, как память
О лучших из юности дней.
Святые раны разбитого сердца —
Что может быть в жизни важней.

Память предательски даты хранит
И почитает, как церковный праздник —
То свечку зажжет, то лампадкой кадит,
Облачаясь в любви подрясник.

Для тех, кто не знает, я расскажу:
У святых не заживают стигматы.
Они кровоточат всегда и везде.
Не помогают и препараты.

А есть другие. Мне их не судить.
Гвоздем свои раны точат.
Не хотят, не могут, не дают зажить,
Сердцу горе пророчат.

Разбитое сердце – Божий дар.
Сравнимо с радугой в небе:
Когда темно, гроза и потоп,
Маяком всем любимым светит.

Я видел мамины слезы,
Когда ей читал стихи.
Зачем я сложно устроен? —
У Бога когда-то спросил.

Неужели нельзя попроще:
Палка и три струны
И вот балалайка готова —
Бренчи по душе от души.

Можно же в рот засунуть
Хомус со звуком ПЭУууу.
Как чукча петь всему миру,
Зажимая губами скобу.

Эти слезы ответом будут,
Когда спросят: «зачем ты жил?»
В этом было сыновье счастье,
Сердца сыновьего пыл.

Женщина-дым пред моими очами.
Курю её в затяг, не замечает.
Ее поглощает страсти огонь
И чувственности ненастье.

Женщина-дым, кто с тобой знаком
Никогда не познает счастье.
Он будет вдыхать горечь обид,
Соленых слез отравление.