Сергей Данилов - Время исправить ошибки

Безразличье слоем пыли покрывает желанья,
Не стереть его тряпкою, не пропылесосить.
Постепенно тускнеют яркие воспоминанья.
Настроенье не смеяться, встречать тихо осень.

Жажда приключений залита водой равнодушья —
Можно путешествовать, а можно сидеть дома.
От домоседства давно не наступает удушья.
Неспешная жизнь – она же активная кома.

Ответ на приглашение выпить – пренебреженье.
На стене грамота «Отличному семьянину».
Интимная гавань обходится без треволненья.
Он ловит старость в бесконечных дел паутину.

Он успел заскочить в предпоследний вагон.
Прогремел и умчался коммерции поезд.
Безмятежно дремал опустевший перрон,
Шанс давая продолжить свой жизненный поиск.

Он не чувствовал рамок, закрытых границ,
Ощущал: наступает эпоха везенья.
Наловил в нетерпенье дешёвых синиц,
Но навек упустил журавля вдохновенья.

Рельсы бизнеса смело несли его вдаль,
Калькулятора шпалы считали доходы.
Извивалась пестрящих событий спираль,
Где поэзия, музыка – лишь эпизоды.

Он работал, как вол, от зари до зари.
В паре банков ломились счета от валюты.
Мельтешили, теснясь, декабри, январи —
У тельца золотого надёжные путы.

Годы взяли своё, он ушёл на покой.
Обеспеченный быт был достоин, но пресен.
Без серьёзных вложений, рисковых порой,
Показался на пенсии мир ему тесен.

Увлеченья и спорт позабыты давно.
Интереса к театру не смог обнаружить.
Он смотрел на экран и не видел кино,
Оставалось лишь в парке дорожки утюжить.

Засыпал вечерами от чтения книг,
Раздражался от белиберды сериалов,
Вспоминал остроту подковёрных интриг,
Возбужденье от офисных ярких скандалов.

Перестал выезжать за границу в турне,
И родные просторы его не манили.
Пребывал постоянно в хмельном полусне,
Словно сом под корягой в болотистом иле.

Он учить не хотел, не умел сочинять,
Не общался с племянником из Подмосковья,
День за днём от безделия стал увядать.
Появились нежданно проблемы здоровья.

Оживал его взгляд лишь на пару минут,
Когда шли биржевые последние сводки.
В мире акций, активов, контрактов, валют
Звёздный час вспоминал деловой своей смётки.

Пытаемся склеить разбитую чашку,
Осколки любви по углам подобрав.
Мы, дряблые души раскрыв нараспашку,
Решаем в запале, кто прав, кто не прав.

Прошла перепалка взаимных упрёков,
Истрачен с лихвой боевой арсенал,
Закончилось время ехидных намёков,
Разборка опять переходит в скандал.

Претензии розгами бьют, оставляя
Не видные с первого взгляда следы.
Вскипаем отчаянно, злость распыляя,
И вязнем в противном болоте вражды.

Где взять доброту – благотворную камедь,
Промазать семейного счастья горшки…
Устала от прошлого ржавая память.
Отправлены в урну любви черепки.

Загрустил я серьёзно с тобой,
Мне не радостен звонкий апрель.
На душе не цветенье – застой,
Безразличия кружит метель.

Равнодушия плесень во всём —
В наших мыслях, поступках, делах.
По квартире плутаем вдвоём
В ярком свете, как будто впотьмах.

Словно тени, бесплотны, легки,
Незаметно скользим по углам,
Сохраняем семью – вопреки
Безнадёжно ушедшим годам.

Осень в чувствах увядших царит,
Нет дыхания тёплых морей…
Поседевшая память хранит
Уникальный гербарий страстей.

Выглядят люди порой, словно книги.
Кто-то, в новёхонькой суперобложке,
Явно в составе влиятельной лиги,
Не экономит последние крошки.

Кто-то потрёпан, зачитан безбожно —
Комикс помятый из местной читалки.
С ним воплощенье мечты безнадёжно.
Сводится быт к болтовне и рыбалке.

Также встречаются всюду брошюры —
Текста фривольного пара страничек.
Их интерес обращён к маникюру.
Напоминают щебечущих птичек.

Редки теперь многотомники в мире —
Встречи научные стали нечасты.
Правят дешёвые гуру в эфире
Из детективной воинственной касты.

На беллетристику спрос постоянен,
Только её отыскать всё труднее.
Тонет в рекламе любой горожанин,
Слог с каждым годом бледней и беднее.

Век фолиантов уходит в былое —
В моде кроссворды на грубой бумаге.
Немногословное чтиво тупое
Можно найти в каждом универмаге.

Пала культура экслибриса ныне —
Всё обезличено и однополо.
Макулатура, погрязнув в гордыне,
Нагло плюёт на величье глагола.

Для элегантных ляссе нету места.
Драные джинсы красуются всюду —
Флаги плебейской борьбы и протеста
Множат рваньём бескультурье и смуту.

Эра буклетов, не энциклопедий.
Броские слоганы съели познанье.
Фарсы на сцене великих трагедий.
Вместо гранита науки – лазанья.

Опять ощущенье большого пробела,
Как будто полжизни замазали мелом.
Был занят налогами, прибылью, делом.
Цветущая юность стрелой пролетела.

Идейный борец за рубли и валюту,
Тельцу золотому пожертвовал годы,
Не помню в младенчестве дочку. Доходы
Исчезли туманом в лихую минуту.

Что спросишь с детей? Они выросли быстро,
У всех свои семьи, проблемы, заботы.
Мне выделен час каждой третьей субботы
Для роли никчёмного экс-бургомистра.

Визиты формальны, вопросы стандартны —
Нет искренних чувств на унылых задворках.
Беседы плутают в пустых оговорках,
Словес кружева вместо споров азартных.

Хотел бы припомнить весёлые встречи,
Но числа хранит измождённая память.
Бухгалтерских сводок колючая заметь
Препятствует дару участливой речи.

Полжизни заляпано серою краской
Безмерной гордыни, излишних амбиций,
А реку богатых семейных традиций
Покрыла рутины осклизлая ряска.

У меня – семь заполненных клеток синиц.
Я сменял бы их даже на след журавля,
Чтоб стихи запестрели на сотнях страниц,
Чистой рифмой тебе наслажденье суля.