Anne Dar - Вариант Вселенной

И было в этом что-то старое,
запыленное, но не забытое,
возлюбленное и усталое,
ранимое, но не убитое.
Над головами взвились знамени,
что сотворили сами мы,
когда бежали от зим к осени,
от спящих трав ко скошенным.
И небосвод горел в огне непонятом:
то ли рассвет, то ли закат. И долотом
мы выбивали своё имя
на скалах жизни, что обманчиво звались простыми.
Потом настала ночь в округе,
и вновь пошли с тобой по кругу
своих надежд, звёзд и незнаний
того, что завтра будет с нами.
И до рассвета доживали,
и днём поспешно то слагали,
что ночью снили и кривляли
на тех обрывках, что нам дали
как души, что не заживляют свои раны,
как фениксы, как истуканы…
Никто из нас не переживёт цунами,
которым мы поднимемся и станем сами.

Закручиваю спирали из волн-качелей,
что ко мне долетают, летят и летели
из другой, не похожей на нашу вселенной…
Эти песни когда-то были пропеты
кем-то, кто жил и живёт в другой параллели,
ловит, пишет, качает мои волны-качели,
что к нему долетают, летят и летели…

Плакала скрипка, плакала…
Нота на струны падала,
нота смычком извлекалась
и возвышалась, и разрываясь смыкалась,
как две души на обочине,
думающие, что жизни их кончены,
нашедшие вдруг и уверовавшие
любовь и в счастье на трещинах
избороздивших души, как почву,
что не видала дождя днём и ночью
не пила росы. Жадные губы,
нашедшие недостаточно рано друг друга.

Смеялась скрипка… Дышала, страдала,
сотую жизнь проживая к финалу,
к которому стремилась, который отыграла,
словно последний обрывок порвала
сладкой мечты, горькой надежды…
Знаешь ли ты, что так же, как прежде,
скрипка уже никогда не сыграет —
лишь один раз так живёт, так стонает,
так создаёт, щадит и карает?..
Я человек, который се знает.
Тот, кто в кровь пальцы стирает. Играет.
Играет…

Слова, сложенные в журавликов,
слова, улетевшие под небеса.
Их ловят внизу великаны, вверху – карлики,
пока я отправляю их туда,
где их услышат, приложив ракушку
к уху, вместе с шумом океанических волн…
Моя поэзия – я нараспашку,
проза моя – мой нараспашку сон.

А эти нереальные закаты,
как скаты на набегающих волнах —
их кто-то отправил плыть куда-то
при сумерках. И впотьмах
они, рассекая волны,
то ли плывут, то ли летят туда,
где их встретят их яркие сёстры – рассветы,
рождённые в других берегах.

Паруса-мысли, паруса-взгляды,
лёгкие песни, бурные воды водопада.
Кто я?
Кто ты?
Не надо.
В волосах нити
северных ветров,
а в глазах сети,
чтоб был улов.
Взрослые дети,
мудрые монахи,
глупые люди,
вольные птахи.
Не надо.
Проснулись и
возглас,
заснули и
славно.
Молчали, но в голос,
кричали, но немо.
И были,
и жили,
и жили-были. Где я?
Где ты?
Рядом.

Я однажды увидела небо —
разлилось над моей головой…
Это было когда-то и где-то,
я жила в другой жизни земной.

Эй, привет, мои звёзды над крышей,
вы однажды встречались со мной.
Помните, как висели чуть ниже?
В той, моей жизни другой.

И откуда во мне это чудо —
знать, что было однажды, что есть?..
Может быть жить здесь снова я буду…
Может быть меня здесь уже нет?

Здравствуй, полночь, и здравствуй, молчанье!
Помнит кто мою звёздную ночь?..
Ту, в которой рождались мечтанья,
те, которых вам не превозмочь.

…Знал бы кто, как бывает нам хладно
во Вселенной ловить лепестки…
Тем, кто жизнь всю свою отдаёт так нежадно…
Тем, что в полночь пустят ростки.
Молчанье…

Заканчивайте очередную главу
так, как будто наяву
спите, не отдавая никому и ничему отчёта,
словно вы тот самый “кто-то”
поцелованный не в перст – в десницу,
кому запрягают колесницу
огненными и водяными лошадями,
теми, что зимой несут так сани,
словно те из изумруда сами —
так рождается на севере сияние.

Не гоните дни свои прочь и под гнётом
необузданных желаний: обрывать полёта,
резать крылья, лишать бега
вам нельзя себя, как человека
раз рождённого в теле двуногом,
полюбившего прохладу и синь неба,
проникающие сквозь отроги,
в коих видят люди, звери, птицы
вылитые облаками лица…

День за днём, строка за строкой,
раз – глава прошла, прожита… Сколько
глав дано дано, а мы всё не читаем:
пропускаем – пропускаем – пропускаем…
Оживаем только на обложке.
Только человек, никто другой так жизнь прожить не может.

Я забираю тебя к себе —
жить будешь прямо под крышей,
на историческом чердаке,
на котором рождаются мысли
о вселенных и новых совсем временах,
об историях чьих-то жизней…
Я заберу тебя к себе навсегда —
будешь жильцом моих мифов.

Понимаешь ли ты, что живёшь?..
И внутри тебя сотни вселенных.
Сколько взял, столько и отдаёшь,
Но закон этот не для нетленных.

Их закон – чистая красота:
Что есть “Ты”?.. Что есть “Он”?.. Что есть “Я”?..
И откуда родятся мечты?
Их закат – для кого-то заря.

Десять солнц над моей головой,
Все они покрывают мой день.
Дюжин лун обрамлённых звездой
Ты увидишь во мне – они здесь

Проживают в моей голове
Табуном золотых лошадей,
Сторожат их колючей стрелой
Серебристые в ночь жеребцы.

Не захочешь в глаза мне смотреть,
Убоишься во мне сильных стрел.
Только прошлого не отменить —
Ты уже на меня посмотрел.

Соколиных крыльев размах
И совы острый глаз, острый слух,
Ты – моё золотое руно,
Я – тебе одному серебро.

Россыпь звёзд, россыпь бус, россыпь нас —
То, что когда-то оставим мы здесь.
Но пока наш огонь не погас
В этом мире, я знаю, мы есть.

Я в себе – разные полюса,
Ты во мне – для мятежной души.
На руке у меня полоса
Обо мне. О тебе… Для тебя.

Девушка из сказки
прочитанной на ночь кем-то,
картина в изумрудной рамке,
любовь всей жизни человека
прошедшего огонь и воду,
услышавшего медных труб балладу,
не потерявшего веру в добро и в правду,
нашедшего в кротких глазах усладу…