Анна Купровская - Первозданные цветы. Серия «Большая книга стихов о любви»

Ночью чёрной, подо тьмою

Целовались до цела.

Всю главу сомненьем мою,

Но душа – белым-бела.

Опьянение губн о е,

Чарованье глаз прямых!

И в груди живое ноет,

И по струнам – яд что стих.

Страх мешает, дверь прикрою.

Но сквозь щели – образ твой!

К вечных звёзд святому рою

Обращу свой взор живой.

Вы, горошинки волшебны,

Исцелите, дав совет:

Где же мысли те целебны,

Что подарят верный свет?

Даль безмолвствует безмерно,

Грудь томится чарой губ.

Но чуть слышно, тихо, мерно

Глас поёт желанных труб:

«Эти бархатные ночи!

Эти огненные дни!

Чувство счастие пророчит:

Сердце, сердце распахни!»

Как нежн о , красноречиво

То молчание порой,

Что святой твоей душой

Мне рисует жизни диво.

Ты молчишь, ни звука мне,

Но душа поёт в огне:

Знаю, в ласковых очах –

Вздохи неги – «ох» и «ах».

И безмолвие двух милых

Мне любой милее силы:

В красоте такой беседы

Позабыты сердцем беды.

Это глупо всё, мой друг, ил и чудесно?

Образ твой – шир о ко-в е чно-повсеместно,

И в груди – приливы ласки-опьяненья,

И поют порывы ветра-вдохновенья:

Строки тайно так ложатся – как мгновенья,

Мимолётные потоки озаренья,

Сердце полное чаруется тобою,

И внезапною и сладостной мечтою.

Ах, когда б всё это было прямо в яви,

Ум уже своим волнением не правит,

Только жаждет ярко-ж а рко-скорой встречи:

Существо зовёт, а ты… а ты – далече…

Зародилась в сне во странном точно глупость эта нота,

Если б слышал то звучанье, посмеялся б, верно, кто-то,

Как наивно и упрямо ты мне сердце тихо точишь,

А ведь правду скажет мама: «Только зря душой хлопочешь!

«Это чувство – тень, мир а жно, нет его на белом свете,

Быть же в истине – так важно, будь простой душой, как дети,

Отправляйся за мечтою, где откроешь в правде чудо:

Эта песня – шаг неверный, но пройдёт её простуда.

«Не охрипнет голос сильно, чувство прежде ты сокроешь,

Будешь в день огня влюбляться для святой, большой работы,

Будешь мастером величья, встанешь в творческом покрое

И узнаешь ты однажды чувства искренние ноты!..»

Отпустить когда б гордыню,

Эгу молвить твёрдо «нет» –

Оживим тогда пустыню,

Где цветов заблещет свет.

Нужно мало нам усилья:

Видеть «мы», не только «я»,

Чтоб израненные крылья

Вновь увидели моря

И, расправив свой полёт,

Позабыв о дали мглистой,

Восхваляли небосвод

Над водой хрустально-чистой.

Ах, дни загадочные… ветрено и шумно…

Как в нежном сне, всё будто стало на места,

И в сердце образ твой тревожит многодумно,

И мысль о счастии лучиста и проста.

Как в летней свежести плывёт любой прохожий,

В листвы шуршании разгадываю зов,

И каждый звук так на тебя, мой друг, похожий,

Что чувство юности мой дух принять готов.

В дороги даль смотрю иль в неба очертанье,

И красота души твой образ мне сулит:

Ах, милый, хрупкий мой, лишь взора созерцанье –

Обнажена совсем – душа слагает щит;

Я распахнусь тебе – не в яви, хоть в мечтанье,

Но грёзы искренность всегда подарит явь:

Любовь ты вечная, ты солнца дарованье –

О, славь Венеру, друг, за встречу нашу славь!

Снега лиловые и мокрые блестят,

Светило луч лиёт, весенний, но печальный,

И не спешит зима прибрать седой наряд:

Царит холодный март, лучистый и хрустальный.

Под тишиной снегов, над скорбию земли

В любви подснежники незримо проросли:

Они ждут милый час, увидеть свет весенний –

Зовёт для счастья их, свободы – чувства гений.

Так нега дивная ман и т меня в те дни,

Когда свободно мне подаришь ты огни:

Легко в печали сей душе лежать под хладом,

Расти с природою – цветущим ввек нарядом…

Совершенство вижу чудом пред глазами –

Чёрно-синий взгляд твоих больших очей:

Жизни вечной тайна греет между нами –

Жарко-сладкий, спело-огненный ручей.

И по клеточкам, по каждой малой жиле –

Точно нежность, дуновенье, песня роз,

Всемогущее, всеалое по силе –

Что огонь внезапный чувство, что мороз!

«Ах! – кричит душа во красном опьяненье. –

Это чудо – быть в любви как свет нагим,

Открывать себя, чтоб пить её волненье,

Чтобы жить как милый райский серафим!»

Дай же руку, мы пойдём с тобой во дали,

Мы откроем мир для новых ярких лет:

Мне глаза твои доверьем засияли –

Мы пойдём – рождая счастья вечный след!

Тихо-тихо, еле слышно, как шаги, как вздох дитя,

Расцветает озаренье, о любви святой моля.

Ты напряг в горенье взоры, смотришь тайно, чутко ввысь:

Серебра вдали узоры лаской радостной зажглись.

Слышишь – снова сердца пенье м а нит в неги дальный край,

Ты плетёшь стихом моленье и кричишь: «Пора! пора!

Нужно встать с колен уставших и, напрягшись, – в бодрый путь –

Счастье огненность избравших можно в грудь теперь вдохнуть!

Только помнить три завета – свет, мечтанье и краса:

Вечно солнцем восходящим станут Бога небеса!»

Я взор увидел твой – зажглась любви мечта,

Весь мир предстал как жизни Бога – красота,

И откровенье полил о сь из облаков:

Услышал в вере я блаженства тихий зов.

И сладко-нежно пели мне его лучи,

И солнце ярче согревало, чем досель:

Мне Божество дарило счастия ключи,

И успокоилась в душе моей метель.

Ты – дева ветра, волн свободы, вдохновенья,

Ты – дуновенье сладко-истинной весны,

С тобой гоню огня испорченного тень я,

С тобой не знаю тленно-призрачные сны.

Я близ тебя, святой, – как ты – одна свобода,

Я – красоты творец, я – выше всех границ:

Ты – дар бесценный, милость света, небосвода,

Любимый взор из-под задумчивых ресниц!

Я люблю тебя, сердечное, любимое мечтанье,

Превеликая томления и нежности тоска!

Ты одно мне первородное желанное желанье,

Ты, как свет цветам весенним, дорога мне и близка.

Лишь проснусь, узн а ю сердцем мне знакомое волненье,

О тебе мечтанье мыслью устремлённою растёт:

Жизни всей неугасимое и мл а дое движенье

И души, что зачарована, далёкий в небо взлёт