Валерий Карибьян - Сборник стихов

Борода густой охапкой,
Волосы в носу пучком.
Наискось ушанка-шапка,
За версту несёт лучком.

Дубки зелёные повсюду,
Чудесный парк, трамвай и пруд.
Одни на отдых здесь, покуда
Другие призваны на труд.

В социальных сетях истерия:
Комментарии, лайки, репост…
Не справляется психиатрия,
В ПНД отмечают прирост.

Печатью интеллекта
Наделено лицо.
Присутствует в комплекте
Без мозга здесь оно.

Любимый город мой,
Москва,
Столичные мотивы!..
Но почему твои сортиры
стоят позорно у Кремля
и удручают иностранца,
который восхищал тебя?!

Вчера по телевизору сказали,
что сформирован коалиции набор.
Ответственные лица заявляли,
что впредь не повторится сей позор.
А вышло так, что снова всё наврали,
наели, и напили, и нажрали,
в междусобойный заскочили свой собор,
про всё забыли и на мéрсах умотали
под пристальный ответственный дозор.

Экстрасенс сказал тревожно,
что вас сглазили давно?
Принесите им сегодня
двадцать тысяч под окно!

Разложите на газете
по пять тысяч ровно в ряд,
и под яблоневой веткой
проведите сей обряд:

Пяткою достав до уха,
прыгнув на одной ноге,
нужно вам, держась за брюхо,
вербу в левой сжать руке.

Если Кáщенки карета
мимо вас промчится вдруг,
продолжайте пируэты
несмотря на всё вокруг.

Вы – такой не одинокий.
Вас – огромная страна.
Из-за шквала обращений
ограничены места.

Достоверный лишь источник
у подъезда на углу!
Там у них междусобойчик:
восемь бабушек в ряду,
дядя Вася – ветеран,
рыжий Мурзик и Полкан.
Там у них бюро находок,
справка, новостное СМИ,
главный штаб и пункт прохода,
и державы всей мозги!

Страна охранников, таксистов,
тупых экономистов,
бессовестных юристов,
законченных рвачей.

По телевизору сказали вдохновенно:
«Не стоит беспокоиться совсем».
Совсем то мы не будем, непременно.
В ответ мы даже промолчим как все.

О чём нам беспокоится, позвольте?
Решили всё без нас уже давно.
А вы, пожалуйста, стихами здесь не трольте.
Мы в хате той, что с краю, всё равно.

Я знал одного самодура,
он «как надо» знал лучше всех.
У него жена сама – дура,
и носила из соболя мех.

Я крутой, как дикий боров,
и суровый словно волк,
я имею бычий норов —
гляну раз, и ты умолк.

У меня в кармане пушка,
папа сельский депутат,
баб таскаю по три тушки,
нагибаю всех подряд.

Я на «Ниве» по говнищу
деревенскому качу,
свысока смотрю на нищих,
я за всё и всех плачу.

Вдруг навстречу мне выходит
Ванька – местный ветеран,
«Муху» на мой «ВАЗ» наводит,
и разносит вдребадан.

Я крутой, как дикий боров,
среди худеньких могил,
за дизайнерским забором
папа лучший крест забил.

Куплет 1

В стране идет предвыборный тусняк,
дебаты, шоу, выступления с трибуны,
хронический преодолев грустняк,
народ пытает колесо фортуны.

Аттракцион проводится в кабинках,
на карусель зовут по одному,
и в телевизоре восторженном картинка
дает по честным выборам инфу.

С щенячьим трепетом петличку чуть роняя,
как будто при ожившем Ким Ир Сене,
счастливый диктор громко объявляет
об оторвавшемся партийном члене.

Припев

Он оторвался несоизмеримо,
и вширь, и ввысь расперло кандидата,
всех конкурентов он непримиримых
оставил без толпы электората.

Партиец одержал победу старый,
со сцен в надрыве звёзды голосят,
в экстазе судорожном весь парламентарий,
их член доволен, хоть и несколько помят.

Куплет 2

И вот триумфом осененный в зале
из мрамора, ковров и вензелей,
он на коллегии соратников центральной
излил поток торжественных речей.

Вся суть победной заключалась сходки
в правдивых и простых словах:
«Мы несогласным вляпаем по ходке,
согласным премий выпишем на днях»

Фортуны снова испытавший колесо,
народ вернулся к прежнему укладу,
чихнул на все подсчеты голосов,
и даже клал на всю эту браваду.

Припев

Он оторвался несоизмеримо,
и вширь, и ввысь расперло кандидата,
всех конкурентов он непримиримых
оставил без толпы электората.

Партиец одержал победу старый,
со сцен в надрыве звезды голосят,
в экстазе судорожном весь парламентарий,
их член доволен, хоть и несколько помят.

Куплет 3

Член…
Доволен…
Член…
Помят…

Член…
Доволен…
Член…
Помят…

Па-рам пам-пам…
Па-ра-ра-ри-рам…
Па-ра-ра-рам…
Пам-пам…

Трамвай шестерка по проспекту
качаясь в Питере летит.
Толчок нечаянный субъекта —
Он впереди меня стоит.
Вполоборота головы
блеснули кончики усов:
«Но! Тысяча чертей Невы!»
– хлестнул поток знакомых слов.
Сверкнула бабочка на фетре,
поплыли шляпные поля
и, проясняясь в киноспектре,