Юрий Слиняков - Мои родники. Премия им. А. А. Блока

Блестят у деда боевые ордена
На пропотевшей жёлтой гимнастёрке.
Погибли на войне его друзья,
И фронтовой давно уж нет махорки.

Когда-то увидел впервые белые ночи,
В Пулково он Ленинград защищал.
И, не смыкая геройские очи,
Перед врагом не робел, не стонал.

Шёл он в обнимку со смертью на запад,
Священна и свята была та война.
Солдатом Отчизны на веки остался,
Честь и Совесть в сердце чиста.

Подбил «Фердинанд» в Дюрр Хартау 1 1 Дюрр Хартау-населённый пункт южнее г. Бреслау (Бреславль). Бреслау был крупным городом в Силезии – пограничном регионе между Польшей и Германией. Он стал образцовой крепостью Третьего рейха. ,
Чёрным дымом, огнём он пытал.
Ярко светилась медаль «За отвагу»,
«Победа будет за нами!» Каждый боец это знал.

Он в сорок пятом ранен под Берлином,
Зеелы 2 2 Зеелы – Зееловские высоты – многочисленные холмы, примерно 80 километров от Берлина. были непреступны и страшны.
Чтобы народ и мир были счастливы,
Мой дед герой, защитник той страны.

Мы скажем деду благодарное спасибо,
Фашистов он разбил тогда.
Дошёл пешком он до Берлина,
Гордится им советская страна.

Когда увидишь дорогого ветерана,
Ты подойди, колено преклони.
Что воевал он без обмана,
Господь ему здоровье сохрани.

Пройдёт парад по площади Победы,
Мы беззаветно памяти верны.
И вспомним, как сражались деды,
России верные и славные сыны.

Державный гимн Победы мне понятен,
Родного деда просто не забыть.
И с пожелтевших фотографий лик приятен,
Его я буду помнить и ценить.

В октябре сорок первого года
Смерть витала под Вязьмой сильней.
Крепла ненависть у народа,
Чтоб не видеть слёз детей, матерей.

Я погиб в болотах у Вязьмы,
Но в бою не сдался наш полк.
И ночами в сердце лишь спазмы,
Здесь солдат наш последний умолк.

Для меня здесь пробил жуткий час,
Объявил смертный торг на своём пепелище.
Смерть открыла свой глаз,
Позвала на сырое кладбище.

В бою страшном скрестились штыки,
Полыхала земля геенной пожарищ.
Шли с крестами фашистов полки,
Умирал в траншее ротный товарищ.

Умирали солдаты в болоте от крови багряном,
Командир всё фашистам грозил и рыдал.
Для бойцов всё было бредом, обманом,
К Господу руки свои простирал.
В том котле война всё сметала,
Поминутно всё смертью грозила.
Наша рота вся погибала,
Только в вере солдатская сила.

Семьдесят пять лет уж нету войны,
На болоте том паутинная нить.
Скорбь ложится на запах травы,
И плывут облака, чтоб могилу мою посетить.

Только Память не прячь под замок,
Удалось геройски совесть солдату пронесть.
Клич Победы в сердцах не умолк,
С каждым годом крепка Ваша Честь.

Святому храму бьют челом
Два богомольца старых.
И, осеня себя крестом,
Не видим в них отважных.

Во храме ником преклонились,
Святые видят там иконы.
С душой и сердцем помолились,
Два богомольца бьют поклоны.

Молились молча и смиренно,
На лик Спасителя взирали.
Молитвы были те священны,
Пред ним колени преклоняли.

Всю жизнь надеялись на Бога,
Чтобы в любви Господней пребывать.
У них была божественна дорога,
Любили жизнь, земную благодать.

Пришли к святому храму,
Молились тихо при свечах.
И вспоминали детство, маму,
В войне погибших земляков.

И вспоминали вновь о днях блокадных,
Пролито было много детских слёз.
Ведь был народ из храбрых,
Их не страшил тогда мороз.
Веками храм намолен,
В нём множество лампад.
У богомольцев красный орден
За храбрый, славный Ленинград.

И в каждом ордене молитва
За неприступный город Ленинград,
Земля слезами горькими омыта,
И в ней солдаты Родины лежат.

Два богомольца храму поклонились,
Никто ни Веру, ни свободу так не смог сломить.
И, отвернувшись друг от друга, прослезились,
Они умели Бога, Родину любить.